«Он один, все сам, — с трудом подумала она, — остальные не знают». Если бы знали, зачем бы обтягивали себя защитными костюмами? Зачем ему было устраивать карантинную камеру, почему бы не доставить ее прямо сюда? Те, кто привезли Уэллетт, ничего не знали. Им, скорее всего, сказали, что она носитель, угроза, и попытается сбежать при первой возможности. Они, наверное, думали, что делают доброе дело.
Для нее сейчас это ничего не меняло. И все же было важно: не весь мир сошел с ума. Часть его просто дезинформировали.
Ахилл рассматривал ее сверху вниз. Она ответила на его взгляд: выгнула шею, надавив затылком на колодки.
И съежилась. Рама, удерживавшая тело, стала, вроде бы, чуть теснее.
— Зачем ты это делаешь?
Он пожал печами.
— Чтобы отвлечься. Это должно быть ясно даже такой дуре, как ты, Элис.
У Таки неудержимо задрожала нижняя губа. Она прикусила ее изо всех сил. «Ничего ему не давай, ничего!» Но, конечно, было уже поздно.
— Ты, кажется, что-то хочешь сказать? — спросил Ахилл.
Она помотала головой.
— Давай, девочка, говори. Говори, девочка!
«Не о чем мне с тобой говорить, тварь».
Он снова запустил руку в карман. Что-то там знакомо щелкнуло.
«Он хочет, чтобы я говорила. Он приказал мне говорить! Что будет, если я откажусь?»
Шелк-щелк.
«А если заговорю, и ему не понравится, что я скажу? Что, если...»
Неважно, поняла она. Это ничего не изменит. Ад есть ад. Если он захочет ее мучить, то будет мучить, что бы она ни сказала.
Она, скорее всего, уже покойница.
— Ты не человек, — прошептала она.
Ахилл помычал.