— Рикеттс, я ее слышала!

Он фыркнул и судорожно закашлялся.

— Ясное дело, у нее есть диалоговое древо. Вроде рефлексов на ключевые слова, но не...

Кларк залилась краской.

«Господи, какая же я дура!»

— То есть, наверно, бывают умные шреддеры, — до­бавил мальчишка, — но только не эта.

Лени провела ладонью по волосам.

— Может, есть другие способы ее... допросить? Сме­нить интерфейс? Или, не знаю, декомпилировать код?

— Она эволюционировала. Ты когда-нибудь просчи­тывала эволюционный код?

— Нет.

— Это такая каша! Большая часть уже просто не дей­ствует, просто мусорные гены, оставшиеся от... — Он за­молчал, а потом очень тихо спросил: — А почему ты ее просто не сотрешь? Они не разумные. В них нет ничего особенного. Просто куски дерьма, которые мечут в нас какие-то уроды, добивают все, что у нас осталось. Они даже друг друга атакуют при случае. Если бы не файерволлы, экзорцисты и прочая хрень, они бы уже все доломали.

Кларк не ответила.

Рикеттс, чуть ли не со вздохом, спросил:

— Ты странная, знаешь?

Она ответила слабой улыбкой.

— Буду рассказывать — никто мне не поверит. Жаль, что ты не сможешь пойти со мной. Просто чтобы наши не подумали, будто я все выдумал.

— Ваши?

— Дома. Когда я вернусь.

— Ну, — сказала она, — там видно будет.

Жалкая, щербатая улыбка расцвела под наушниками.