Естественный отбор миллиардами поколений форми­ровал предков этого существа: еще миллион поколений они подвергались искусственной селекции. В генотипе, скалящемся на конце родословной, не было отчетливой конструкции — только беспорядочный клубок генов и мусора, заросли излишеств и тупиков. Даже те, кто на­правлял эволюцию монстра на более поздних стадиях, вряд ли представляли, что именно меняют, — не больше, чем заводчик породистых собак в девятнадцатом веке представлял, какие аллели поддерживает тщательно об­думанным родственным спариванием. Дешифровка исто­ков лежала далеко за пределами скромных возможностей Рикеттса.

А вот просто отсканировать код в поисках специфи­ческих текстовых элементов — проще простого. И ничуть не труднее отредактировать код, обойдя такой элемент, — даже если точно не представляешь, что делаешь.

Рикеттс запустил поиск. В плененном шреддере со­держалось восемьдесят семь ссылок на текстовую по­следовательность «Лени Кларк» и ее шестнадцатеричный символ, на стандартный код по обмену информацией и фонетические эквиваленты. Шесть из них спали всего в нескольких мегабайтах от стоп-кодона, прерывавше­го транскрипцию на этой линии и переводившего ее на другие.

— Значит, если вырезать этот кодон, — предложи­ла Кларк, — тогда все источники, что ниже него, про­снутся?

Парень, озаренный сиянием данных, кивнул:

— Но мы все равно не знаем, что они делают.

— Попробуем догадаться.

— Заставляют «лени» любить «лени», — улыбнулся Рикеттс. Кларк заметила, что еще один из его жизненных показателей ушел в красную зону.

«Может, когда-нибудь», — подумала она.

Разобраться было несложно — для того, кто знал, от­куда взялись эти монстры. Сплайсинг оказался достаточ­но простым — для того, кто умел кодировать. Стоило этим двум элементам сойтись, и вся революция сверши­лась за каких-то пятнадцать минут.

Рикеттс сломался на шестнадцатой.

— Я... ахх... — Дрожащий звук, скорее выдох, чем го­лос. Рука тихо шлепнула по матрасу, планшет выпал из пальцев. Телеметрия дала пик по дюжине осей и вытяну­лась по светящимся асимптотам. Кларк целых десять ми­нут беспомощно наблюдала за тем, как примитивные меха­низмы пытаются превратить падение в управляемый спуск.

Им почти удалось. Рикеттс выровнялся над самым горизонтом обморока.

— Мы... справились, — перевела «Вакита». Мальчик так и не снял гарнитуру.

— Ты справился, — мягко поправила Кларк.

— Спорим, это... сработает...

— Проверим, — прошептала она. — Береги силы.

Адренокортикоиды стабилизировались. Кардиограмма

сперва заикалась, потом забилась ровно.