Эта профессия стоила всего, чем приходилось расплачиваться. Во всяком случае, так утверждали инструкторы.

Я шел вдоль берега, придерживаясь мокрого песка, где легче ступать, и старательно обходил лужицы и изогнутые полосы морской пены, отмечающие отлив.

Прозрачно-голубое море плейстоцена — где-то за шестьдесят пять миллионов лет до нашей эры — вольно простиралось до самого горизонта. Ни парусов, ни пивных банок. Только длинные валы, приходящие из Восточного океана, которому в свое время суждено стать Атлантическим, обрушивались на белый песок с тем же самым привычным шумом, характерным для любой эпохи. Мерный звук успокаивал, шептал о том, как, в сущности, мало значили в жизни Отца Океана все дела человечков, суетившихся на его берегах.

Станция располагалась в четверти мили вдоль прибрежной полосы, как раз за песчаной отмелью, уходящей в море. Она представляла собой невысокое, светло-серое сооружение, прилепившееся на песке к линии прилива и окруженное зарослями древовидного папоротника и булавовидного мха — как в декоративных целях, так и с целью маскировки лагеря. Теоретически, если дикую жизнь привлечет или испугает элемент, чуждый естественной среде обитания, то в вероятностную матрицу могут войти не отмеченные у-линии и испортить темпоральную карту, на создание которой ушли тысячелетия кропотливого и мучительного труда.

Через несколько минут предстояла встреча в Нелом Джардом, Главным Координатором станции. Он выслушает меня, задаст пару вопросов, сунет записи в сейф и предложит выпить. Затем последует быстрое и деловое обсуждение под мыслефоном, которое сотрет в моей памяти все потенциально отвлекающие воспоминания, оставшиеся от поездки в Двадцатое столетие — особенно Лайзу. После этого я несколько лет послоняюсь по станции с другими отпускниками, пока не подвернется новое задание, не имеющее никаких видимых связей с предыдущим. Я так никогда и не узнаю, почему карга направили в 1936 год, какую сделку он заключил с исполнителем Третьей Эры, человеком в черном, каким узором вся эта история легла в общую мозаику великой стратегии Пекс-Центра.

Возможно, это к лучшему. Панорама времени пространна, переплетения ее структуры слишком сложны, чтобы охватить все сразу человеческой мыслью. Лучше подумать о конкретных вещах, чем загонять сознание в тупик, тысячи которых встречаются в жизни оперативного агента. Но Лайза, Лайза…

Я выкинул мысль о ней из головы, по крайней мере, попытался, и сосредоточился на чисто физических ощущениях: жарко и душно, жужжали насекомые, под ногами ссыпался песок, по вискам и по спине стекали струйки пота. Не то чтобы все это доставляло удовольствие, но через несколько минут меня ожидал прохладный, свежий воздух и нежная музыка, стимулирующая ванна, горячая еда, настоящая воздушная постель…