Я уже далеко забрался в своих невеселых раздумьях, когда прогрохотали взрывы.

Любопытно, до чего непоследовательно работает мысль в момент стресса. Я мчался по кромке прибоя, вздымая столбы брызг при накатывании волны, и думал: "Не видать мне больше прохладного воздуха, не будет музыки, горячей еды, стимулирующей ванны и сна в воздушной постели…" И не будет Лайзы, никогда больше не будет Лайзы.

Песчаную отмель я срезал напрямик, скользя и падая, вскарабкался вверх по склону и, пробившись сквозь заросли невысоких пальм на гребне дюны, посмотрел вниз на станцию.

Не знаю, что я ожидал увидеть: орудийные выстрелы больше всего напоминали тяжелую артиллерию Старой Эры. В нескольких сотнях ярдов от станции заняла позицию пара громоздких пятидесятитонных машин защитного цвета на гусеничном ходу, явно вооруженных. Хотя дымящихся стволов и не было видно, но отколотая от угла здания глыба безусловно подтверждала наличие пушек, даже без звуков выстрела и вспышки огня на тупорылом носу ближайшего танка. Другой пострадал: одна гусеница повреждена, из щелей просачивался дым. Земля слегка вздрогнула, и из танка выплеснулся столб пламени. Я кинулся на землю, но успел схлопотать удар взрывной волны по ребрам: пинок разъяренного гиганта.

Пришел в себя уже на бегу. Песок летел из-под ног, в голове гудело. Только в одном я был абсолютно уверен: что бы там внизу не происходило, единственная кабина темпоральной переброски по эту сторону плейстоцена находится внутри станции, и, чем ближе я к ней подберусь, прежде чем меня прикончат, тем счастливее прощусь с жизнью.

Никто не обратил на мой спринтерский рывок никакого внимания. Уцелевшая военная машина (Третья Эра, как довольно непоследовательно проинформировал мозговой придаток в затылочной части черепа) продвигалась вперед, стреляя на ходу. Наверное, Джарду удалось частично возвести защитный экран: при каждом выстреле над станцией вспыхивала радужная мерцающая корона. Но защита против неуклюжих бронтозавров явно не была рассчитана на артобстрел. Долго ей не выдержать.

Я выбросил эту мысль из головы и рванулся к станции. Впереди вспыхнул огненный клубок, взрывная волна швырнула меня как обрывок бумаги. Я покатился по земле, умоляя бога отвести случайный выстрел, пока, наконец, мне не удалось подняться на ноги. Десять ярдов длиною в десять миль от приветливого пролома, зияющего в обвитой растениями восточной стене. Сквозь дыру виднелись останки шкафа для хранения документов, внутренности кресел и несколько покореженных и почерневших металлических полос, служивших обшивкой и панелями комнаты отдыха. Боевые машины не приближались. Я несся изо все сил, увязая по щиколотку в песке, а вокруг все рвалось и бушевало, словно сам ад обрушился на землю.