— Ты не гляди, Морж, что морда у него красная и орет страшно, он мужик не вредный.

Невредный мент в чине капитана мутно смотрел на трех взволнованных граждан Российской Федерации, которые дружно несли сущую чушь.

— Времена, между прочим, изменились, товарищ капитан, теперь уже зверства не в чести. Да и в этом отделении никогда зазря не били, я же помню, товарищ капитан, у вас все всегда тип-топыч было, гуманно… Да разве так можно, это же зверство какое-то… Гопоту всякую покрываете, да? Отпускаете, да? Вы хоть знаете, кого задержали?

— Гражданочка, — мягко прервал Аську невредный мент, — поймите: у него нет ни одного документа.

— А откуда им быть, документам-то, когда все они сгорели, понимаете, сго-ре-ли! Он беженец, натуральный беженец, — въедалась в мента Аська. — Семью убили! Убили на глазах! Представляете? Нет, они жили в Приднестровье, в Дубоссарах! Они драматурги. Семья драматургов. Отец, и мать — все драматурги, я в их пьесах играла, знаете? Про чайку. Нет, про чайку — это другая пьеса. Ну вот, и он тоже драматург, албанец. Понимаете? Они албанцы. И жили в Дубоссарах. А в Тиране жить не могли. Там же красный террор был, помните? Закрытая страна! Какая там драматургия! Там этот… Али-баба какой-то правил. Террорист. А эти в Дубоссарах жили. Понимаете? Они драматурги. А пьесы их тайком в Албанию пересылали, и вся Тирана рыдала! Они же были как наш Высоцкий! Этот же, кого вы задержали, он же еще и поет… Дидис, спой!

Дидис, сидящий тут же рядом в загончике возле мирно спящего пьяницы, растерянно моргал.

— Пой! — крикнула Аська и, растопырив пальцы, завопила: — Ну! А-а-а!.. Понимаешь? Пой!

Дидис понял. Налил глаза бешенством. Возвел их к низкому грязноватому потолку. И завопил на своем древнем и страшном языке, пробудив пьяницу. Тот заворчал, сильно осуждая Дидиса за нарушение тишины.

Перекрикивая пение Дидиса, Аська визгливо погнала дальше:

— Ну вот! И поехали они в Тирану! Когда коммунисты слетели! Сразу взяли и поехали! И погибли! Вся семья! Только приехали — а там сразу беспорядки начались! Там беспорядки начались, помните? У нас по телевизору показывали! А они погибли! Вся семья драматургов! Все-все! А они прописаться не успели! У них дубоссарская прописка! Они туда тайно поехали! И все погибли! На его глазах погибли! Его тут пять психоаналитиков откачивали! Талантище!

— А по-русски почему не говорит? — спросил мент устало.

— Я же говорю, товарищ капитан! Албанец он! А в Дубоссарах тоже война! И националисты! Там линия фронта через их дом прошла! Все сгорело! Все бумаги!