– А сейчас ты почти во всем напоминаешь человека.

– Почему ты не уходишь, а продолжаешь беседовать со мной? Я привлекательна? Шеняне так не считают…

От ее дыхания веяло освежающим ветерком, прохладным и влажным, и всякий раз, как ее глаза останавливались на Сангмере, он чувствовал себя уютно: согретым, в сухости и безопасности. Он решил повнимательнее ее разглядеть, здесь, на берегу великого, серебристого векторного моря.

– Похоже, ты любишь помогать, заботиться о людях, – заметил он. – Это замечательно.

– Тебе нравится, когда тебя пестуют и лелеют?

– Ну, это далеко не все, на что ты способна. Когда ты касаешься меня, я чувствую огонь в самой сокровенной глубине. Ты желаешь, чтобы я вырос и отыскал свою истинную историю, мое предназначение. Мне кажется, что ты хочешь быть рядом со мной, чтобы вместе видеть новое, разделить восторг открытия.

– Что открывает любой, то открываю и я, – сказала Ишанаксада. – И это чистая правда. Однако если я стану человеком… Перед тобой не все мое существо. Я двуедина.

– Как понять: «двуедина»?

– Она всегда со мной – мы неразлучны. Полибибл должен был тебя предупредить.

– Увы.

– И шеняне об этом не упоминали?

– Про тебя мне ничего не рассказывали. Моя команда перенесла тяготы сложного путешествия – может статься, шеняне не хотели нас тревожить…

– Должна признаться, что они видят во мне источник чрезвычайной угрозы. Они бы с удовольствием узнали, что найдено решение моей загадки, – или что я просто покинула их мир. Ведь я не только вдохновляю, я исправляю.

– И что здесь такого?

– Кое-какие вещи невозможно исправить. В этих случаях я делаю так, что они исчезают. Как если бы их никогда не было.

Сангмер пристально разглядывал свою визави – в той степени, насколько мог ее видеть – похоже, порой возникала тень той, второй, что скрывалась за этими прекрасными и вечно меняющимися очертаниями.

– Сделай так, чтобы Хаос тоже исчез!

– О, моя разрушительная сторона не столь эффективна, как сторона вдохновляющая – до тех пор, пока спит Брахма. Так мне сказали, и этому я верю.

Сангмер нахмурился.

– Что ж, кем или чем бы ты ни была – ты самая изумительная, экстраординарная, почти очеловеченная женщина из всех, кого мне довелось встретить.