— Ты, жалкое насекомое, — шипела она, — ты…

Рик равнодушно наблюдал за приближающимся дулом. Чернота дула вызывала у него приятные ассоциации. Он улыбнулся. Чернота, тьма. Тьма — это хорошо. В темноте ничего не видно, особенно самого себя.

— Что ты лыбишься? — закричала Сирират. — Что?

Рик молчал.

— Я прикончила твоего толстого дружка, этого докторишку Чана. Выжгла ему мозги. Вот так!

Рик смотрел в ее горящие бешенством глаза. Сирират трясло крупной дрожью, как от сильной лихорадки. Ее волосы слиплись и приставали к шее, ко лбу, к щекам.

— Что… Что произошло? Я… Ты… скажи сестре! Скажи!

Он молчал.

— Ну скажи же!

Она всплеснула руками и топнула ногой по полу, как капризный ребенок.

— Нет, — ласково сказал Рик.

Сирират наклонилась к нему, выискивая что-то в его глазах, разглядывая каждую черту, каждую деталь в поисках одного ей известного ориентира.

— Скажи мне, почему ты спас меня? Почему?

— Это был мой выбор.

— Твой выбор! Как ты мог, после всего? Эта мысль сводит меня с ума, — бормотала Сирират, показывая на область выше виска. — Буравит меня без остановки. Я больше не могу… не могу!

Вдург мандарин вскинула оружие и выстрелила.

— Нет! — запоздало крикнула Майя, но эхо от залпа уже прыгало по стенам.

Рик пропустил один удар сердца. Сирират моргнула, медленно завалилась набок и рухнула, выронив бласт из ослабевших пальцев. В ее правом виске чернела аккуратная дырка. Рик тупо смотрел на нее. Теперь аура угрозы растаяла. Сирират лежала, нелепо раскинув руки, словно брошенная кем-то кукла. Ее лицо разгладилось, стало почти детским и очень грустным. Майя подползла к Рику, всхлипывая.

— Прости меня, Рик. Пожалуйста, прости…

Рик молча притянул ее к себе. Опять пустые, никчемные слова.