— Не знаю, — нахмурился Хидейк. — Но других объяснений пока не вижу. Я непременно расскажу об этом МагПолу.

— Хорошо, — кивнул я. — Заодно и принца им передайте. А теперь в темпе — кто со мной?

— Я, конечно, — почесал в затылке Карл. — Обещал же Ларре помочь, уговор есть уговор.

Орчанка без лишних слов подняла с земли рюкзак. В ее участии никто и не сомневался.

— А я не пойду, — едва слышно пробормотала Лемора. В ответном сопении Карла слышалось неприкрытое облегчение. Вопросов никто задавать не стал. Пусть именно вмешательство воровки спасло нас на заводе, Карл не хотел тащить ее в опасное подземелье, я — ждать очередной проделки Хаоса, а Ларре просто было все равно.

— Я к нам на хату сбегаю, — сумрачно буркнула альвини. — Гляну, не вернулся ли кто, и вас разыщу потом как-нибудь. — Она, не оглядываясь, зарысила прочь и быстро провалилась в тень.

Влезть в разбитое окно было легко. Нужно было лишь задержать дыхание — дыма внутри будто прибавилось.

— Так, не дышать и вперед! — я с пыхтением обрушился на балкон и тут же заметил искомую дверь с призывно отставленной створкой, за которой таинственно замерла тьма.

Балкон задребезжал под весом Карла. Я тут же схватил его за плечо и увлек к двери, и мы оба вежливо пялились в темноту, пока шелест строгой, но достаточно свободной ларриной юбки не дошелестел до низу, а потом все трое дружно нырнули в заполненный паром мрак.

— Ларра, есть, чем посветить? — спросил я.

— Есть, — орчанка отряхивала юбку. — Один момент, попрошу. Карл, будь умницей, сунь руку в большой карман рюкзака и найди там… трубку.

— Ты куришь? — удивился карлик.

— Не зли меня, Райнхольм, — оскалилась она. — Трубку, трубу, длинную цилиндрическую штуку. Еще подсказать, или поймешь?

— Ну ладно, ладно, что так сразу, — заворчал цвергольд и, привстав на цыпочки, запустил пятерню в рюкзак. Поиски были недолгими — вскоре пятерня превратилась в кулак, и тот вернулся наружу, победно сжимая черный резиновый цилиндр со стеклянным шаром на конце.

— Есть, и что теперь?

— Теперь чувствуешь утолщение посередине?

— Как пацан перед голой бабой.

— Эк тебя разбирает, Райнхольм. Сожми утолщение и держи. И только попробуй хихикнуть.

Нерожденный смешок перешел в булькающее бормотание, а мрак вдруг стал полумраком — в стеклянном шаре зажегся тусклый синеватый огонек.

— Ух ты, — моментально забыл о скабрезностях цвергольд, — и как вам это удалось?