– Ты правда на деда не сердишься? – подала голос толстушка. Полоумное эхо мешало понять, откуда.

– Не знаю! – прокричал я непонятно куда. – Сам не пойму. Пока его слушал, стало уже все равно.

– Как – все равно?

– Все равно и жизнь не фонтан, и мозги не ахти какие.

– Но ты же сказал, что жизнью доволен!

– Слова! – отмахнулся я. – Любой армии нужно какое-то знамя…

Она задумалась, и какое-то время мы плыли молча. Тишина, бездонная, как сама смерть, растекалась по озеру. Где-то сейчас плавает когтистая рыба? Я уже не сомневался, что она существует на самом деле. Лежит, небось, на самом дне и спит до поры до времени. Или плещется в соседней пещере. А может, уже учуяла нас и плывет навстречу? Я живо представил, как она откусывает мне ногу и содрогнулся. Пускай через сутки от меня только мокрое место останется, но перспектива отдать концы в желудке у такой гадины не привлекала, хоть убей. Умирать – так на солнышке.

Руки в холодной воде наливались свинцом. Выжимая из организма остатки сил, я продолжал грести.

– Но ты все равно очень хороший, – сказала толстушка. В ее голосе не чувствовалось усталости. Словно мы с нею мирно нежились в какой-то огромной ванне.

– Боюсь, с тобой мало кто согласится, – ответил я.

– А я все равно так считаю!

На очередном взмахе я обернулся назад. Фонарик профессора мерцал далеко позади, но перед нами никакой стены не показывалось. Сколько же нам еще плыть? – подумал я в отчаянии. Предупреди нас старик, что путь неблизкий, я бы хоть силы рассчитывал. И, в конце концов, где же рыба? Или она еще нас не учуяла?

– Я, конечно, деда не защищаю, – вновь послышался голос толстушки. – Но он не злодей. Просто когда увлекается, забывает про все на свете. Вот и с тобой хотел как лучше. Пытался тебя спасти, пока ты не попал в лапы Системы. Ему давно уже стыдно за то, что он согласился на эксперименты с людьми. Это было ошибкой…

Я молча плыл вперед. Кто в чем ошибся – теперь уже не имело никакого значения.

– Поэтому ты прости его, – добавила она.

– Прощу я его или нет, какая разница? – ответил я. – Но почему твой дед ушел из Системы в самом разгаре Эксперимента? Если он такой совестливый – мог бы остаться и не допустить новых жертв. Противно на фирму работать – так хоть бы о людях подумал.

– Дед перестал доверять Системе, – сказала она. – Он сказал, что Система и Фабрика – это левая и правая рука одного организма.

– Как это?

– Ну, Система и Фабрика технически делают одно и то же.

– Технически – может быть. Только мы информацию охраняем, а кракеры воруют. Цели-то разные.