— Да уж побольше твоего…

— Тихо вы! — прикрикнула Фаталия. — Еще кто-нибудь что-нибудь видел?

— Ну я видел, — неохотно сказал Слас Кузнец. — Обувка на нем какая-то странная.

— Так ведь не было на нем обуви, когда он спать ложился! — выкрикнул Чайлен. — Вон, глядите, его сапоги сохнут.

Действительно, перед шалашом на помятом кусте можжевельника сушились легкие кожаные сапоги.

— А может вы надо мной шутки шутите? — строго спросила Фаталия.

— Да какие тут шутки.

— Ну, смотрите у меня! — Она подошла к самому шалашу, присела, отдернула закрывающую вход рогожу, вгляделась, прислушалась. И на четвереньках полезла под невысокую зеленую кровлю.

Она точно знала, куда сейчас смотрят ее подчиненные.

3

Танк лежал на боку.

Не двигался. Даже, кажется, не дышал.

Фаталия уже было уверилась, что ее разыграли, заставив опуститься на четвереньки, но тут она увидела руки Двуживущего.

У Танка было семь пальцев. На каждой руке.

И на каждом пальце было надето по три кольца…

— Ты проснулся? — Она осторожно дотронулась до него. — Ты меня слышишь?

Он не шевельнулся, не отозвался. Он спал, как обычно спят все Двуживущие, — мертво и бесчувственно.

Некоторое время Фаталия вглядывалась в бесстрастное лицо Танка, надеясь заметить трепет ресниц или тень сдерживаемой улыбки.

И она увидела — увидела нечто неожиданное и чудесное: на щеках и на лбу Двуживущего появились красные магические знаки — словно ожоги, оставленные незримым клеймом.

Фаталия тихо ругнулась и поползла назад, не сводя с Двуживущего глаз.