Она трескалась.

Она покрывалась зеленью — будто зарастала шерстью.

А полупрозрачная кишка, свисающая с неба, становилась все тоньше, все призрачней.

— Танк спит, — сказал Ирт. — И в то же время он работает. Его здесь нет, но он сейчас с нами. Вот он лежит в волокуше, но есть еще один он — совсем в другом месте. Я знаю, что такое возможно, но я никогда не понимал, как это может быть. И я стараюсь не думать об этом — иначе я превращусь в безумца. А порой мне кажется, что если кто-то сумеет объяснить мне, в чем тут дело, — то моя голова попросту лопнет.

— Я тебя понимаю, — пробормотал Глеб, задумчиво глядя на разбросанные по равнине острые камни, в расположении которых чудился некий притягательный порядок. — Я тебя очень хорошо понимаю…

Солнце на стальной паутинке медленно опускалось к изломанному горизонту. Все темней делалось тяжелое небо — и словно провисало, как провисает без ветра парус. Издалека донесся глухой стук — будто сторож принялся отбивать колотушкой неспешный ритм шагов.

— Что это? — спросил Глеб.

— Не знаю, — ответил Ирт.

— Это стучит Сердце Земли, — сказал какой-то воин, сидящий неподалеку. — Мало кто его слышал, но говорят, что стук этот не предвещает ничего хорошего.

— Хватит болтать! — перебила солдата Фаталия. — Поднимайся и вставай в строй. Сейчас двинемся дальше.

— Куда? — спросил Глеб.

— Перейдем ближе к лесу, — ответил Ирт. — Нам потребуются дрова и колья. Много дров…

3

Это была странная — и страшная — ночь.

Солнце так и не ушло за горизонт. Оно просто потухло, будто светильник, в котором кончилось масло — маленькая искорка фитиля еще долго дрожала в глубокой тьме.

Звезд не было, только из трещин в просевшем небосводе сочился тусклый молочный свет.

Тревожно шуршала трава. Воздух не двигался — а она шуршала.

Ярко горели костры, высокое пламя гудело и рвалось вверх, горячий воздух уносил к небу снопы искр. В круге костров, на освещенном пятачке теснились вооруженные люди.

Никто не спал.

Кто-то готовил еду на весь отряд, кто-то обстругивал и заострял прочные трехметровые жерди; другие люди вкапывали получившиеся колья, отгораживались ими от близкой ночи.