— Не зевать!

— Здесь много вещей, о которых никто не имеет представления, — сказал Ирт. — Мы только начали открывать этот мир.

Шары пропали, но Глеб по-прежнему смотрел в удивительное небо. И потому пропустил момент, когда зубастая черная лента выплеснулась из мрака, сжалась пружиной над пламенем костра — и, распрямившись, ударила в чернобородого гнома.

— Стоять на местах! — рявкнула Фаталия, бросаясь на помощь к сбитому с ног Гвирту. Гном катался по земле, пытаясь оторвать от себя змеевидное существо, ругался на своем языке, смешно дрыгал короткими ногами. Узкие челюсти неведомой твари щелкали, будто ножницы парикмахера, в сантиметра от лица Гвирта.

Взметнувшийся Горр стремительным прыжком перенесся к коротышке, опередив и Фаталию, и самого Богоборца. Острые когти оборотня полоснули черное плоское тело, тугой лентой обвившее Гвирта; мощные челюсти схлопнулись перед самым носом гнома — и откушенная голова змеевидного существа утонула во всклокоченной черной бороде.

Горр отскочил, плюнул в огонь куском мяса, остро глянул в близкую ночь — и нырнул за волокушу, на свое место.

— Ты молодец, — негромко сказал ему Ирт и отложил молот.

Глеб согласно кивнул и спросил:

— А что это за существо?

— Черная лента? Летучая змея?.. Ты можешь сам дать ей название.

— Ну, тогда… — Глеб хмыкнул, глядя, как ругающийся Гвирт пытается вытряхнуть из бороды мертвую голову твари. — Назовем ее Гномобородником.

— Как скажешь, Богоборец, — совершенно серьезно ответил Ирт, и поднял глаза к небу.

Там, в зените, медленно кружились светящиеся разноцветные спирали — странные колеса загадочной небесной механики.

4

Нападения случились еще трижды.

Один раз через костры прыгнула огромная рогатая кошка — и напоролась брюхом на выставленные рогатины. Оказавшиеся рядом бойцы не дали ей опомнится, вмиг изрубили мечами и, подняв тело на копья, швырнули его назад, в ночь.

Потом с растущего неподалеку дерева на головы бойцам спланировало существо, больше всего похожее на доисторического птеродактиля. Пятиметровое чудище било людей жесткими крыльями, стегало их шипастым хвостом, пыталось ухватить вытянутым рылом, острыми кривыми зубами. На него пришлось навалиться кучей: четверть часа пятнадцать человек пытались прибить крылатого ящера, но тот оказался на удивление живучим. Даже утыканный стрелами, со вспоротым животом и с переломанными крыльями он тяжело ворочался и норовил кого-нибудь сцапать. Сдох ящер лишь потеряв голову. Крови, хлынувшей из обрубка шеи, было столь много, что она затушила один из костров.

А под утро из-под земли вылез огромный плотоядный жук. С его жвал, похожих на циркулярные пилы, сочилась едкая слизь. Он двигался, будто танк; его панцирь был неуязвим для обычного оружия — даже топоры гномов и дубины братьев Шатулов не оставляли на хитиновой броне заметных следов. И неизвестно, чем бы кончилось дело, если б не Богоборец, заглянувший в одну из своих книг.