Вновь засветился посох в руках Епископа. Лицо мага выражало тревогу. Он тихо сказал:

— Там кто-то есть.

— Эльф? — предположил Глеб.

— Не знаю.

Впереди раздалось негромкое шуршание.

— Можешь сделать поярче?

Посох вспыхнул, заставив мрак отступить еще на несколько шагов.

— Не могу больше, — проговорил сквозь стиснутые зубы Епископ. Зачарованные оковы нестерпимо сдавили кости. — Надо торопиться, через десять минут я выдохнусь.

— Ладно, — решил Глеб, — пойдем. Выход совсем рядом.

Они двинулись навстречу ветру. Глеб, выставив перед собой клинок, шел первым. Идущий позади маг посохом освещал туннель.

Стало тесно. Ход сузился. Стена справа была гладкая, словно отшлифованная, и влажно поблескивала. Левую сторону грота, выпуклую, неровную, покрывали какие-то наросты.

Вновь показалась звезда. Теперь она была видна и при свете посоха.

— Выход, — сказал Глеб, увидев впереди узкую трещину и ночное небо за ней.

И тут Епископ закричал. Глеб мгновенно развернулся и замер в растерянности. Над магом застыла уродливая морда. Она высунулась прямо из поросшей наростами стены, и Глеб не сразу понял, что никакая это не стена, а длинное тело огромного пресмыкающегося, вытянувшегося вдоль подземного хода. Выпученные глаза со щелями зрачков таращились на свет и, похоже было, только сияние посоха смущало существо, не давало ему немедленно броситься на людей…

Ящер был голоден. Это было для него естественным состоянием. Он мог голодать долго, очень долго, а насытившимся бывал лишь пару часов. Несколько десятилетий прошло с тех пор, как ящер в последний раз нормально поел…

— Бежим! — крикнул Глеб, понимая, что существо может раздавить их одним своим движением, размазать по отшлифованному граниту противоположной стены, и никакой меч, никакая магия, никакая сила тут не помогут.

Но бежать уже было некуда. Выход был перекрыт. Возле самой трещины, загораживая собой ночное небо, скалила клыки еще одна бесформенная морда, похожая на тупой, обросший лишайником валун.

Двухголовый ящер не спешил. Жертвы были окружены, и ничто не могло спасти их. И товарищи тоже осознали безвыходность своего положения.

Глеб отчаянно ринулся к морде, что закрывала собой выход. Маг бросился за ним. Пещера ожила. Зашевелилась неровная стена, грозя раздавить людей. В самый последний момент, уже ни на что не надеясь, Глеб коротко взмахнул мечом и рубанул по толстой шее ящера, хотя — он понимал это — никакое оружие не могло обезглавить огромное существо. Но Мощь Талисмана совершила невозможное. Мышцы онемели от единственного неимоверного усилия, пот выступил сквозь поры, вены едва не лопнули — меч прорубил каменную кожу пресмыкающегося, рассек плоть и кости и лязгнул о гранитный пол. Уродливая голова с распахнутой зубастой пастью рухнула на землю, едва не придавив людей. Хлынул поток крови. А Глеб уже проскочил опасный участок, прошмыгнул в узкую трещину выхода, волоча за собой Епископа. И тотчас позади заскрежетали дробящиеся камни — ящер, лишенный одной головы, забился от нестерпимой боли. Если бы друзья задержались лишнюю секунду, они превратились бы в фарш, перемешанный с каменной крошкой.