— Мудрейший говорил, что вам нужен этот мир, чтобы убивать, — перебил гоблин.

— Может быть, — не стал спорить Глеб. — Убийство запрещено у нас, но нам нужна сублимация… Извини, я не хочу говорить на эту тему.

— Если вы создали этот мир, значит, вы боги? — вслух рассуждал Уот. — Значит, вы можете его уничтожить в любой момент? А что тогда будет с нами? И если вы боги, то почему вас так много? Может, вы убиваете друг друга для того, чтобы определить кто из вас — Истинный Бог? Но разве может бог умереть? А вы погибаете. Но всегда возвращаетесь. И это значит, что ваша битва бесконечна, а следовательно вечен и наш мир. Или же вы не боги? Но ты говоришь, что весь этот мир создал человек, и я верю тебе. И траву, и деревья, и зверей, и небо, и землю, и солнце, и свет, и тьму. Все… — Потрясенный гоблин остановился и стал вертеть головой. — И добро, и зло. Только Бог может все это сотворить… Ты Бог, Глеб?

— Нет, Уот. Мы не боги. Мы сделали этот мир, но мы не можем сотворить ни добра, ни зла. Мы просто копируем свой мир, немного изменяя его и придумывая новые правила игры.

— Игры? Для вас это игра, Глеб?

— Один известный человек нашего мира сказал: «Что наша жизнь? — Игра…»

— Игра… — прошептал Уот.

Дальше они шли молча, механически переставляя ноги и думая каждый о своем.

Вечером, когда сгустившиеся сумерки длинными тенями выползли из-под деревьев, путники остановились на ночевку. Уот, попросив извинения у деревьев, развел костер. Глеб развязал торбу и стал готовить скромный ужин — нарезал грубый рисовый хлеб, разделил тонкие ломтики солонины, оставив большую часть на последующие дни, сходил за водой к текущему неподалеку ручью.

Поев, они начали готовиться ко сну. Сунув в костер большую корягу, чтобы ее жара хватило на всю ночь, Уот натаскал подсохшей прошлогодней травы и взбил из нее подобие перины. Товарищи легли ногами к огню и прижались спинами друг к другу. Глеб уже собирался заснуть, оставить на время этот мир, как Уот сказал:

— А ты спишь по-другому. Я заметил это. Однажды я хотел тебя разбудить раньше времени, но ты был словно мертвый. Я толкал тебя, звал по имени, но ты не откликался. Я сильно испугался тогда. А потом ты проснулся… Все Двуживущие так спят? Вы возвращаетесь к себе?

— Да, Уот. Мы должны время от времени покидать этот мир. Ведь это тело, — Глеб поднял руку, — не настоящее. Мое тело там, далеко… Мне сложно объяснить это.

— Я все понял, — сказал Уот. — У Двуживущих два тела, и они должны заботится о каждом из них. — Он помолчал, задумавшись. — А в том мире вы умираете один раз? Навсегда?