— Да, — односложно сказал Глеб.

— Значит, вы не боги, — сделал вывод гоблин.

— Да, — подтвердил Глеб и заснул.

— А, может, вы боги здесь, но не являетесь ими у себя? Может быть, вы создали этот мир и пришли к нам, чтобы почувствовать себя богами? Но разве бог может быть богом в одном мире и не быть им в другом? Бог потому и бог…

Уот не заметил, как нить его мысли запуталась и сплелась в тугой вязкий клубок, а затем ее обрезало острое лезвие сна.

3

— Не могу понять, где мы, — сказал Уот, и в его голосе Глеб услышал страх. Врожденный страх гоблина с равнин перед зеленым лабиринтом леса.

— Мы, что, заблудились? — спросил Глеб.

— Не понимаю, где мы, — растерянно повторил Уот.

Со всех сторон их окружали темные, почти черные стволы деревьев. Голые кроны походили на воздетые к небу обугленные руки. Черные ветви были густо опутаны серебристой паутиной, и в глубине этих гигантских коконов шевелилось что-то живое и отвратительное.

Под деревьями ничего не росло: ни травы, ни низкорослого кустарника, только скользкая белесая плесень грибовидными наростами покрывала почву.

— Ничего себе местечко, — вслух прокомментировал Глеб.

Они стояли, устало опираясь на копья, и оглядывались. Глеб ждал, что скажет Уот, а гоблин пребывал в полной растерянности.

Они петляли по этому мертвом лесу уже целый день. Сперва Уот, руководствуясь какими-то известными ему одному приметами, пытался держаться обычного направления. Но после того, как путники трижды возвращались на одно и тоже место — к искривленному, почти завязанному в узел дубу, изрытому дуплами от корней до самой вершины, — Уот наплевал на все правила ориентирования и повел Глеба наудачу. Лишь бы только выбраться из этой жуткой глуши, где даже воздух был пронизан липкой паутиной. Плотные полотнища ее висели меж стволов, словно ловчие сети, — но их-то можно было обойти или разодрать на лоскуты, орудуя копьями. А вот отдельные полупрозрачные нити, крепкие и тугие, были незаметны до того момента, пока не вляпаешься в них, не порвешь с треском. То и дело приходилось снимать с лица мерзкие тенета, счищать их с ладоней, с одежды… Мертвый лес не кончался. И все больше мрачнел Уот…

Сверкнув на прощанье паутиной, скрылось за деревьями солнце, и Глебу показалось, что стволы сразу сдвинулись теснее, сгустив темноту, нагнулись к ним, протянули обугленные руки, готовясь выпустить из своих скрюченных ладоней отвратительное нечто, затаившееся внутри огромных коконов.

— Заночуем здесь, — решил гоблин. — Плохое место, но идти ночью нельзя. Нам потребуется много дров, большой огонь должен гореть до утра. Ты не спи сегодня, Глеб. Нам нельзя сейчас спать. Если хочешь выжить, не возвращайся в свой мир.