– Это самая прекрасная картина из всех, что я когда-либо написал! – сказал он принцу Ледяному Песку.

Вторая сказка Юнь Тяньмина

Море Обжор

Как только они оказались за стенами дворца, капитан хлестнул лошадей, и те понеслись во всю прыть. Беглецам было страшно. В каждой темной рощице, на каждом тонущем в тени лужке им мерещилась опасность. Когда небо посветлело еще больше, капитан остановил повозку у вершины холма – посмотреть, не преследуют ли их. Королевство расстилалось у подножия, а дорога, прямая, как стрела, разделяла мир на две половинки. В конце ее, на горизонте, возвышался дворец, издалека похожий на кучку забытых детских кубиков. За беглецами никто не гнался: наверное, принц Ледяной Песок считал, что принцессы больше нет, раз уж Остроглаз поработал над ней своей кистью.

Немного успокоившись, они продолжили путь. Небо светлело, и пейзаж вокруг вырисовывался четче, как если бы его писал неведомый художник: сначала появились неясные очертания и приглушенные краски, затем контуры стали более определенными, а цвета – живыми и насыщенными. Восход солнца встретила уже завершенная картина.

Принцесса, всю жизнь прожившая во дворце, никогда не видела столь ярких тонов: зеленели леса и поля, сияли алые и желтые полевые цветы, серебро неба отражалось в озерах и прудах, белоснежные отары овец усеивали луга… Всходило солнце, и казалось, будто художник, создатель этого живописного мира, осыпал свою картину пригоршней золотой пыли.

– Как красиво! – вздохнула принцесса. – Словно мы и в самом деле на картине!

– Да уж, – проворчала тетушка Дорода, крутя зонтик. – Но на этой картине ты живая. А на той, другой – совсем наоборот.

Слова кормилицы напомнили принцессе об ушедших родителях, но она запретила себе плакать. Росинка больше не маленькая девочка – она теперь королева и должна вести себя по-королевски.

Они заговорили о принце Глубокой Воде.

– Почему его сослали на Могильный остров? – спросила принцесса.

– Говорят, что он чудовище, – сказал капитан.

– Никакое он не чудовище! – отрезала тетушка Дорода.

– Говорят, будто он великан.

– Да какой там великан! Я держала его на руках, когда он был младенцем. Уж кому и знать, как не мне!

– Вот приедем на берег – убедишься. Его многие видели – он великан!

– Даже если и великан, – возразила Росинка, – он все равно принц. Почему его сослали на остров?

– Никто его не ссылал. Мальцом он отправился туда на лодке рыбу ловить. И тут в море завелась рыба-обжора. Принц не смог возвратиться обратно. С тех пор так и живет на острове.

* * *

День разгорался, и на дороге появлялось все больше пешеходов и повозок. Поскольку нога принцессы редко ступала за пределы дворца, народ ее не узнавал; к тому же на ней была вуаль, оставляющая на виду только глаза. И даже при этом кто бы ни увидел Росинку, ахал от восхищения. Людям также очень нравился молодой красавец-кучер. А мамаша-то, мамаша – вот потеха! Что за странная манера держать зонтик?! День был ясный, поэтому все думали, что мать прячет свою хорошенькую дочку от солнца.