— Там, в реальности, у меня было высокое внутричерепное давление. Знаешь, что это такое — когда боишься, что можешь умереть каждое мгновение? Когда можешь лечь спать — и не проснуться? А кем бы я стал после инсульта? Я превратился бы в мычащее, пускающее слюни, бесполезное растение… на руках у пенсионеров-родителей. Этот разве жизнь?! В тридцать три года?! Я пошёл бы на всё, чтобы избежать этого. Ах, как жаль, что у нас запрещена эвтаназия! С каким бы наслаждением я бы пустил себе пулю в лоб! Не пойми меня неправильно, я категорически против самоубийств — но в данном случае… Всё, что угодно лучше бессмысленно мямлящего идиота, доживающего свой век на руках у нянечек. Здесь, в Алинде, у меня не болит голова. Здесь, в Алинде, я могу жить, как нормальный человек. Вот ещё одна причина, почему я люблю тебя.

Я перевёл дух.

— Там, в реале, у меня была жена. Она бросила меня, когда у меня начались проблемы с давлением. Я её не виню — я бросил бы себя сам. Всего в реальности у меня был с десяток свиданий — и только три девушки.

Я покачал головой:

— Да и отношения продлились по три недели… Все эти слова о том, что я бросаю девушек — чистая фикция. Да, нередко я сам расстаюсь с теми, кто бы хотел продолжать отношения. Потому что не хочу быть им обузой. Не хочу перекладывать на них свои проблемы, не хочу им навязывать себя.

Я только махнул рукой.

— Моё бесконечное, пятилетнее одиночество — разве это не оправдание для того, что я хочу казаться чуть-чуть другим в виртуале, чем в реальности? Разве все мои бессонные ночи — не индульгенция для крохотного, никому не нужного, бесценного счастья? Не нужного никому, кроме меня? Быть может, я живу ради одной только улыбки тех, кого никогда не увижу, ради одного их доброго слова. Ведь ничего другого у меня нет — и на любое другое я уже давно надеяться перестал.

Я перевёл дух.

— В Интернете я могу казаться весёлым, интересным, привлекательным парнем. Ведь там я всего лишь набор картинок и мишура из слов. А обращаться со словами я умею — я писатель.

Я и впрямь писатель — одна книжка, вышедшая в АСТ, и с десяток публикаций по журналам — ничего такого, на что стоило бы обращать внимание.

Я взял её за руку.

— Ты — моя несовершенная Богиня, а я — твой жалкий ангел, но быть может, это всё, что нам в реальности надо?

Богиня молчала.

— Скажи, — спустя какое-то время сказала Алинда, — а ты и впрямь всех любишь?

— Банни, Биппи, Салли, Лису? — улыбнулся я.

— Да.

— Люблю, — просто сказал я.

— Но… как же так?

— Не знаю, — пожал я плечами и стал смотреть на вечный закат. — На мой взгляд, любовь — это нечто такое, что разлито в воздухе, вечное, звенящее, и, хоть раз прикоснувшись к нему — не любить уже нельзя.