Вот так ходишь в магазин, в гости, на работу, с работы и на звезды взглянуть некогда. Да и здесь в Файролле, вот так он никогда на звезды не смотрел. А если и смотрел, то не видел. А как оказалось, напрасно. И где‑то глубоко в сознании мелькнула нотка сожаления, что Эшшу сейчас нет рядом. Почему‑то именно с ней захотелось разделить этот нежданный восторг.

— Брат Вит, это потрясающе красиво.

— Да, у нас ни в Предгорье, откуда я родом, ни на Севере, ни в Западной Марке нет таких звезд. Я могу всю ночь просидеть вот так, радуясь красоте сотворенного Им мира.

Следующие несколько минут они просто сидели в тишине, впитывая в себя красоту южной ночи.

Но вот разом небо посветлело, и сказочность ночи резко сменилась былью наступающего дня. Тём внезапно подумал, что совсем не знает брата Витуса, и с новым интересом посмотрел на счетовода- монаха, которого приставил к нему брат Юр.

— Брат Вит, а у вас есть какое то увлечение помимо праведных дел ордена Плачущей Богини?

Вит неожиданно застеснялся.

— Я поэзию люблю, сам пишу стихи. Немного.

Сюрприз, однако. Беспощадный и прямой брат Витус и вдруг: я поэт, зовусь я Цветик, от меня вам всем приветик!?

Брат Вит, ободренный вниманием норда, между тем продолжил:

— Вот, послушай, моё последнее. Сегодня сочинил.

Он крепко, как перед схваткой, уперся ногами в землю, левую руку положил на сердце, и вместе со взмахом правой, сжатой в кулак, руки громко продекламировал:

Надо и трудно близнецы братья!

Если тебе трудно, скажи себе надо,

Если тебе надо, значит, будет трудно!

— Ну, как?