Тень рядом со школой? Среди дня? Это было как минимум странно.

Катя вспомнила, чему учил ее Хору: расслабиться и довериться инстинктам. Даже днем, когда светит солнце, есть тень. Надо только суметь отыскать ее. Тени от облаков, от стен, от людей, все они — тонкие тропинки. Через них можно заглянуть туда, где у Кати есть реальная сила. Она сосредоточилась, представила, что поднимает лежащие на земле тени, что они обретают объем и она может видеть сквозь них, словно подглядывая через замочную скважину.

Все стало на несколько тонов темнее, будто Катя держала пленку перед глазами. Она огляделась: в направлении леса в воздухе чувствовался грязный скрюченный ком.

Катя мысленно позвала Хору, но он не ответил. Днем, при свете, у него было мало сил.

— Эй! — Вятский пощелкал перед ней пальцами. — Собираешься отвечать?

— А? — Она моргнула. — Катя… Макарова Катя. Десятый «А» класс. Что-то еще? — она спросила абсолютно искренне, потому что прослушала вопрос, но Вятский только усмехнулся.

— Котик, значит, — пробормотал он, — мило.

Катя даже не сразу поняла, почему котик. Ей, честно говоря, было не до того. Звуки стали далекими, голос доносился будто через трубу.

Вятский достал сигарету.

— Не против?

Катя была против, но не нашла сил возразить, и он закурил.

— Мы ведь не идиоты? — он заглянул ей прямо в лицо, и Катя кивнула. — Если все напишут тест одинаково, Медведь догадается и заставит пересдавать, — Вятский выпустил дым, — поэтому мы сами подготовили разные варианты. Изменили ответы, чтобы не попасться.

Катя кивнула.

— Расценки такие, — продолжил он, — пять тысяч за проходной балл. Получишь от пятидесяти пяти до шестидесяти. За восемьдесят пять — девяносто баллов — десять тысяч. Или плати двадцать и получишь все ответы. Есть условия, — добавил Вятский, прежде чем Катя ответила, — ты платишь, мы даем список. Все, что от тебя требуется, — заучить буквы и написать правильно. Справишься?

Она кивнула. Плотный сгусток тени вдалеке слегка подрагивал, но не двигался. Тень днем? Разве это возможно?

— Не брать с собой шпор, — добавил Вятский, — если хоть кто-то попадется, все провалится.

Катя сощурилась. Сгусток не собирался исчезать. Что-то было там, в лесу, и ей нужно было это выяснить.

— И самое главное, — он снова затянулся, — если расскажешь кому-нибудь из учителей, тебе будет очень и очень плохо. Все устраивает? — Он стряхнул пепел на землю.

— Хорошо, — отозвалась Катя, даже не посмотрев на него, — принесу деньги завтра. Пять тысяч.

Она рванула вперед, поддаваясь предчувствию, и даже не заметила, как толкнула его плечом.