– Я вас понял, и мое предложение о помощи в силе. – Каторианец накрыл ее ладонь своей второй лапой, принимая расположение дамы. Я покачал головой. Видимо, я еще не настолько продвинутый игрок, чтобы спокойно спать с представителями других рас. – Что-то необходимо найти?

– Серьги, – подтвердила Елизавета. – Моя сила в них. Сознание привязано к подвеске, молодость и красота в кольце. Как жаль, что серьги вновь пропали. Ранее мне доводилось носить их с подвеской. Кольцо же отец отобрал полторы тысячи лет назад. «Красота и молодость для тебя избыточная роскошь, Лизи. Им присущи безрассудство, а оно тебе не впрок! Мама бы одобрила». Сказал, что моя излишняя… горячность позорит его и как отца, и как паладина.

– Шлюха, – выдавил замороженный Айвен.

– Красота и молодость нужны для наслаждения! И только глупец оставит тухнуть торт на столе, вкушая лишь воду и хлеб! – вздернула подбородок строптивица.

Доля правды в словах Айвена несомненно была. Оценивая Елизавету, Айвеном можно было одновременно и восхищаться – это надо быть ювелиром, чтобы создать такой шедевр, и сочувствовать бедолаге – с такой наследственностью девушка свои козыри использовала на полную катушку.

Каторианец повернул мордочку в мою сторону и вопросительно приподнял ту часть, которая у котов отвечает за бровь. Отвечая на немой вопрос наставника, я не смог удержаться от показного раздумья, за что сразу получил по ноге хвостом. Перестав паясничать, я кивнул Арчибальду, подтверждая его притязания на провидца дня.

– У моего ученика есть для тебя еще один подарок, – Арчибальд развернул Елизавету ко мне. – Мои слова о помощи не пустые колебания воздуха.

Вот же, гад, примазался. Но спорить я не стал, а мысленно счет к каторианцу сделал еще длиннее.

– Позвольте. – Я вытащил серьги и залюбовался сверканием счастливых глаз. То чувство, когда преподносишь красавице драгоценности в надежде на ее благосклонность и видишь, как кусочки очень дорогого металла и камней делают человека счастливейшим существом. При других обстоятельствах я бы уже снимал сливки благодарности. Эх!

– Ты долго будешь возиться? – подтолкнул меня к действиям Арчибальд. Каторианцу не терпелось посмотреть на результат работы целого комплекта, так как о его новых свойствах можно было только догадываться.

– Да, да, сейчас. – Привыкший застегивать и расстегивать только женское белье, я долго воевал с замками сережек и искал отверстия в ушах под градом каторианского сарказма. Наконец я справился и отступил на шаг, с улыбкой оценивая результат. Даже если тебе ничего не светит, все равно приятно сделать женщину счастливой. Ощущаешь себя эдаким меценатом.