— И хорошо, мне тебя убивать было как-то неудобно…

Я отвернулся и зашагал дальше. Я сбился со счета времени, сколько уже брожу среди огня и дыма, выискивая того, кто мне нужен. В голове звенящая пустота, я был по горло сыт убийствами, но кое-что все же предстояло завершить.

— Дарк…

Голос дозорного Тодда узнал сразу, а вот смысл окрика уловил только с повтором.

— Что у тебя?

Тодд кивнул, указывая взглядом вниз, пинком ноги перевернул на спину то, что я сперва принял за какой-то мешок.

Судя по всему, одним из взрывов Калхуну оторвало ноги, из низа живота вперемешку с кишками торчали кости раздробленного таза. Кровь почти перестала течь.

— Он мертв? — мрачно спросил Рауль, нагибаясь и потроша сумку Калхуна.

Ответом ему был слабый стон. Набрякшие веки Калхуна дрогнули, приподнялись.

— Да-р-к…

Я присел рядом, спросил шепотом:

— Кто же ты, сукин сын?

Вместо ответа он согнул руку в локте, демонстрируя средний палец. Рауль хумыкнул, позвал:

— Дарк, гляди, что я нашел в сумке у этого ублюдка. Знакомый ошейник?

Я повертел негатор в руках.

— Зачем тебе было нужно все это, Калхун?

Калхун закрыл глаза. Он умирал, и, черт бы его побрал, умирал с улыбкой на лице! Она не сошла с его окровавленных губ даже тогда, когда я защелкнул на его шее негатор-обруч.

— Это ведь не игра, верно? — спросил я горько. — Тогда будет справедливо, если ты разделишь с Сиреной ее участь.

Не открывая глаз, Калхун оскалил зубы.

— Чему ты радуешься?