Я не нашел ничего умнее, чем броситься навстречу. Пятачок земли, служивший нам ареной, был крошечным, так что сошлись мы уже через несколько прыжков.

Я скорее угадал, чем увидел направление удара – Крушитель махнул секирой почти параллельно земле, на уровне моей груди. Ему, в общем-то, без разницы, куда бить – одного удара в цель будет достаточно.

Моему подкату, наверное, позавидовал бы и профессиональный футболист. Впрочем, и катиться пришлось по утрамбованному снегу, а не по траве. Я проскользнул прямо между широко расставленными ногами противника и оказался у него за спиной. Едва успел вскочить на ноги, когда в воздухе снова мелькнула секира.

Удары наискосок, крест-накрест – будто огромная буква Х. От первого удалось уклониться, второй я замедлил Щитом и отпрыгнул чуть назад.

Глаза Крушителя над бронированным щитком, защищающим нижнюю половину лица, сузились. Я же, не удержавшись, сделал неприличный жест в его сторону. Легат, рыкнув, снова бросился в атаку.

Роста он баскетбольного, и замахи двуручной секиры на длинном древке перекрывают добрую половину отведенной для нас площадки. Когда же он в ярости принялся гоняться за мной, маша своим страшным оружием почем зря, зацепил и нескольких человек из оцепления. Легионеры испуганно пятились назад, их кольцо начало расползаться и рваться.

Я скакал, перекатывался, подпрыгивал, время от времени ставя Щиты. Злость, подстегиваемая страхом, вскипала внутри.

Крушитель рубанул наискосок сверху, и секира прогудела в считанных сантиметрах от моего плеча, глубоко вонзившись в мерзлую землю. Я, раззадоренный боем, инстинктивно подался вперед для контрудара, поздно спохватившись, что атаковать бессмысленно.

Куда бить-то? Адамантитовый шлем не пробить, корпус тоже – адамантит плюс укрепленные магией титан и кобальт. Доспехи – сплошные, сегментированные, как панцирь насекомого. Единственное открытое место – это узкая полоска для глаз.

Крушитель воспользовался моим секундным замешательством и, не тратя время на выдергивание секиры, метнулся вперед и схватил меня, оторвал от земли.

Он стиснули мои плечи так, что острые концы стальных пальцев продавили кожаную броню, как картон, и больно впились в плоть.

Такое ощущение, что он собирался меня просто-напросто пополам разорвать, голыми руками. И, судя по всему, это было ему вполне по силам.

Нож для снятия шкур у меня и на новой броне занимал привычное место. Я выхватил его и вонзил противнику прямо поверх броневого щитка, прикрывающего лицо. Острие скрежетнуло по твердому черепу и глубоко ушло в правую глазницу.