- В пять?! Да монахи сейчас будут здесь, и мне плевать, что на флангах полно наших остолопов. А ваш Казарский заодно с Катаржиной! Княжна побеждает, разве вы не видите?

Борис Гуровский видел. В воплях бледно-зелёного труса было зерно истины, даже два. Отряд чатра и впрямь мог прорваться к замку, и только светлым богам Прайма известно, кто в этой схватке победит. Милич, во всяком случае, мог лишиться своей бесцветной головы, да и самому воеводе не улыбалось попасть в плен к неуравновешенной Катаржине. Второй правдой было то, что отряд графа Казарского не успеет прийти на помощь. Всё с самого начала пошло вкривь и вкось: полк Жисько куда-то исчез, не доведя дела до конца, а гвардейцы Риницы умело подставили кавалерию повстанцев под обстрел уцелевших лучников. Изначально Гуровский планировал использовать два резервных полка для ротации уставших воинов, но пришлось бросить их в бой. Удар же чатра, неожиданный и удивительно результативный, мог увенчаться разгромом бунтовщиков. Неужели, и впрямь лучше отступить... С всадниками Казарского можно связаться при помощи рабов-демов, но кавалеристам потребуется время, чтобы из глубокого тыла противника сместиться на поле боя. Придётся брать ответственность на себя.

- Чего вы молчите?! Где мой конь? Сколько я буду ждать?!

- Ваша Светлость, как я говорил ранее: Моё присутствие требуется в другом месте. С вами остаётся виконт Стогнич, - воевода коротко кивнул и поспешил вниз, во внутренний двор замка.

- Остановитесь! Я приказываю! - крикнул в спину спешащего рыцаря Милич, однако тот его проигнорировал. Барон, с расширившимися от ужаса глазами, посмотрел на виконта: - Он ушёл... ушёл и забрал мой эскорт! Последнюю сотню рыцарей!

- Ваша Светлость, всё будет хорошо...

А ведь было мгновение, когда он подумал, что план Катаржины сработает, и они пробьются к замку. Не сработал. В крепости пропели трубы и из распахнутых ворот вперёд ринулась сотня тяжеловооружённых всадников, в ненавистных цветах Шиманьского. Будь проклят этот красно-жёлтый двуколор, знак предательства, трусости, подлости! Но подлец - не обязательно дурак. Рыцари повстанцев устремились точно на отряд монахов, как представляющий наибольшую опасность... Теперь главное - скорость. Оставить в покое вражескую пехоту и оторваться от кавалеристов между холмами. Маневр сложный, но, если нет другого пути, надо сделать и невозможное. Или, по крайней мере, попытаться. Харальд поднял оленя на дыбы, вглядываясь вперёд. Нет, не прорваться, но мы ещё живы, и до победы ублюдкам ох как далеко.