НЕ ПЕРЕЖИВАЙ, Я НЕ СТАНУ ТЕБЯ НАСИЛЬНО УДЕРЖИВАТЬ, НО ТЫ САМА НЕ ЗАХОЧЕШЬ УХОДИТЬ.

— Почему это не захочу? И откуда уходить?

ТЫ СОГЛАСИЛАСЬ СЛУЖИТЬ МНЕ И ПРИНЕСЛА СЕБЯ В ЖЕРТВУ.

— Обычно я алкоголем не злоупотребляю, но, даже в невменяемом состоянии, о подобном обещании не забыла бы.

СОГЛАСИЛАСЬ ТЫ ИЛИ ЕЩЁ СОГЛАСИШЬСЯ, КАКАЯ РАЗНИЦА ДЛЯ БОГИНИ ВРЕМЕНИ?

— То есть я соглашусь в будущем?

ТЫ УЖЕ СОГЛАСИЛАСЬ, РАЗВЕ НЕТ?

Женя хотела возразить, но с удивлением поняла, что согласна и вместо слов отказа произнесла:

— Да, я согласна, но кем я буду и что мне делать?

ВЫ НАЗЫВАЕТЕ ТАКИХ ЛЮДЕЙ ПЕРВОСВЯЩЕННИКАМИ, ДЛЯ МЕНЯ ЖЕ ТЫ — ЧАСОВЩИК.

А СДЕЛАТЬ ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ МНОГОЕ, НО ЧТО ТАКОЕ ДОЛГО ДЛЯ БОГИНИ ВРЕМЕНИ?

СТУПАЙ, ГОТОВЬСЯ.

* * *

Единственный на континенте храм богини Времени располагался на крайнем севере Прайма в землях варваров. Вокруг святилища бушевали лютые морозы и завывали холодные ветра. Ледяные торосы инкрустировали землю, переливаясь, то благородными цветами диаманта (под ночными светилами), то вспыхивая янтарём, изумрудом или рубином (в солнечных лучах). Среди варваров бытовало поверье: Тот, кто дойдёт до храма богини Времени, станет великим человеком и царём всех народов. Однажды, как гласила легенда, одному юноше это удалось. Вернувшись домой, после посещения храма, он принёс знание о великой силе Хаоса. И, объединив все северные племена, тогда уже зрелый муж, смог завоевать весь континент.

За стенами храма бушевала непогода, но внутри святилища царила вечная весна. Казалось, будто время тут замерло в тот удивительный тонкий миг, когда зима окончательно капитулирует, признавая своё поражение. В храме пахло весной.

БОМ!

Раздался третий удар гонга, а всего их должно прозвучать пятнадцать: двенадцать в честь верховных богов Прайма, один — вспоминая Прошлое, один — преклоняясь перед Настоящим и ещё один — в честь Будущего.

Сколько она здесь находится, девушка не знала. Да так ли это и важно, когда ты верховная жрица богини Времени? Она забыла своё имя, кем была, о чем мечтала и к чему стремилась. Стоя на коленях, истово молилась не Женя, а Часовщик — первосвященник вечной богини. Иногда прошлое, словно глубоководный ил, взбаламученный неосторожной рыбёшкой, поднималось наверх и тогда она вспоминала, но только для того, чтобы не забыть о своём предназначении.

Услышав новый удар гонга, звучный и глубокий, жрица, на мгновение, прикрыв глаза, мысленно послала богине мольбу — наставить её на праведный путь и одарить покоем души. Почему она всё ещё терзается сомнениями? Почему прошлая жизнь нет-нет, да напоминает о себе воспоминаниями то о детских забавах, то о тревогах юности? Неужели престало верховной жрице думать о таких мелочах?