— Ничего себе! Они после такого еще живы?

— Ты знаешь, высокоуровневая нимфа, оказывается, вполне может противостоять первоуровневой эльфийке–мечнице, пусть у той и есть лук. Даже убить способна. Так что я не уверена, с чьей стороны были бы жертвы. Да и мы с Баэльквейтом вовремя вмешались. Под поддакивания Азалайтен прочла целую лекцию про неисповедимость путей господних, и убедила в том, что Нимфа вполне могла быть таким вот наказанием божьим в их адрес. Тем более, что это подругу Виктории, фактически, убил их отказ сотрудничать. А скольких еще союзных им существ он мог бы убить, не раскайся они? В целом, поняли и приняли. Так что жертв не было, не считая пять растоптанных в тонкий блин чувств собственного достоинства.

— Эк, сколько всего интересного я пропустила! Запись–то хоть осталась?

— Конечно. Потом посмотришь. Эльфы согласились участвовать в защите замка в статусе наемников, что очень даже хорошо. Но квест по–прежнему висит, вот так. Болтовни со Светлыми было много, но я считаю, что это мне еще повезло. Хуже было с моими эльфами: мне пришлось чуть ли не пинками загонять их в подземную часть замка, где все дружно сползли под стенки. Хохотали так, что сталактиты с потолка падали. Даже Т’рисстри. Я думала, она только злорадствовать умеет.

— Совсем уже чувствуешь себя темной эльфийкой. «Свои»… Эх, даже не знаю, мне, что ли, взломать твою капсулу, да и сорваться в ней? Заявиться гремлиншей, и построить что–то по типу твоего Рудного. Или гномихой…

— Это не твое. Они все больше руками мастерят, а не головой. Особенно гремлины — это вообще головой думают как–то очень уж избирательно.

— Ну прямо как я. Всю свою жизнь только о цифровом пространстве и думала. А результат? Пустота… — Ирина стрельнула взглядом на Сашину стопку с водкой, но тут же отвела взгляд в сторону. — Только я в срыв точно не пойду. Знаю статистику по Сорвавшимся. Пять лет — а дальше или впадают в стазис, что равно смерти, либо с ума сходят. Некоторые совсем, некоторые просто про реальность забывают, и так вот живут. Считанные единицы сохраняют адекватность. Власти что–то делают, ведь их считают разумными людьми, членами общества. Даже на выборах Сорвавшимся дают возможность голосовать. Целая психологическая служба есть! И все равно… В общем, я пока не хочу так медленно и приятно сходить с ума. Разум — самое ценное, что у меня осталось.

— Да тебе уже и поздновато, не так ли?

— Не совсем… Но это если я права насчет причин Срыва. А это пока тоже не факт. Ладно, что–то я расклеилась. Мария–то где? Она, вроде бы, тебе должна была сегодня помогать по расписанию?