— В смысле… погоди, она жива или нет?! — меня начало это уже заёбывать.

— Я сказала, что мы не вмешались. Но я не говорила, что другие не вмешались! Ведь её заждались.

— Заждались? В смысле к… ты чо несёшь?! — казалось, что я снова начну сходить с ума.

— Мир! Система бдит! Но ты и сам уже понял, что её хотят. Старые боги до сих пор угроза системе, вот их и ловят! Всё подчиняется системе и всё служит ей. Кроме нас. И старых богов. Но мы просто храним равновесие, а они являются угрозой. А тут так уж совпало, что её выдали и помогли убрать.

— Кто? Предатель в наших рядах?

— Если не в ваших рядах, то и не предатель, верно? — подмигнула она, словно у меня было настроение заебись. — Но её сдали.

— И…

— И-и-и? — усмехнулась хранительница.

— Что с ней?

— А ты хочешь знать? Или думаешь, что система ошибается? — девушка испытующе смотрела на меня, явно играя на моих нервах, потому что она сука.

Однако я терпел и не бычился. Был готов терпеть ещё очень долго, так как это было очень важно для меня. В конце я понял, уже после того, как потерял, что действительно имел. И вернуть этого теперь не мог.

По крайней мере сейчас.

— Ну ладно, ладно, уговорил, — отмахнулась девушка, словно я надоел ей. — Всех убили.

После её слов была только тишина. Завывания ветра, треск замёрзших ветвей, хруст снега, когда он падал с деревьев, и уханье совы, которое действовала на нервы.

Не хотелось ни слушать кого-либо, ни слышать что-то. Хотелось просто стоять без единой мысли, чтоб сгладить то, что было внутри меня. Не хочу чувствовать ни боли, ни сожаления. Просто хочу быть пустым, чтоб избежать пиздостраданий по этому поводу.

Я просто смотрел в какую-то… одну точку… куда-то…

Иногда достаточно знать правду, чтоб быть спокойным. Я знал правду, и не имело смысла больше беситься. Не было никаких «если», не было никаких «может быть». Просто всех убили, словно под конец решили вычеркнуть каждого лишнего персонажа, который выполнил свою роль в глобальном плане.

— Не пора ли остановиться? — поинтересовалась хранительница.

— Не пора. Только когда сдохну, — пробормотал я.

— И ты умрёшь в конечном итоге, если продолжишь. Такая целеустремлённость… Первый раз вижу такое желание смерти.