— Ты, безмозглая дрянь! Иль думаешь, что ребёнок это всё?! Кому нужна такая, что даже дом прибрать не может.

— Я ухаживала за Патриком, и он не жаловался, — недовольно поморщилась Клирия.

— Ну ещё бы! Когда у него и выбора-то не было, наверное! А теперь пошла посуду перемывать, бестолочь!

Возможно, Баба Яга делала это даже не из-за вредности или желания компостировать мозги Клирии, а просто потому, что чувствовала себя нужной и считала, что таким образом спасает глупую заблудшую душу. Чувствовала жизнь, чувствовала движение, видела, что её знания пригодятся будущему поколению, отчего старалась вталдычить их в голову несносной девчонке с упорством и рвением.

Возможно Баба Яга даже чувствовала себя нужной и полезной. Той, без кого не обойдутся, отчего наслаждалась возможностью учить, пыхтеть по хозяйству, возиться с ребёнком, поучать и ворчать при каждом удобном случае, иногда даря подзатыльники Клирии, на что та сверкала глазами, но неизменно отвечала:

— Я поняла, сейчас исправлю, но прошу прекратить трогать меня.

После этого она в одиннадцати из десяти случаев получала добавки.

Клирия же считала, что бабке место давно на кладбище, но молчала и училась, потому что, прожив на свете столько лет поняла, что никакие знания лишними не будут, особенно когда они касались ребёнка. К тому же Клирии нужно было место, где жить и где прятаться. Потому причин молчать и просто делать, что скажут, было больше, чем грохнуть старую.

Пока она в безопасности, пока ребёнок в безопасности… Она даже такую занозу, как Баба Яга сможет пережить.

Часть восьмидесятая. Пустота в конце туннеля

Часть восьмидесятая. Пустота в конце туннеля

Глава 417

Глава 417

Когда мы добрались до столицы всем своим скопом, а именно девятью тысячами человек, наступила уже весна. Переход через леса, через поля, по дорогам не было быстрым делом. Несколько раз мы даже встречали сопротивление — три раза со стороны стражи, два раза со стороны мирных жителей. Иногда доходило до какого-то бреда, что они жгли наши повозки и просто тупо нападали на дозорных. Словно пытались повстанческими методами бороться с неприятелем.

И если три раза нам удалось уладить всё со стражей и населением, объяснив, что они нам нахуй не сдались, то в остальные два раза я отдал приказ тупо расстрелять всех, кто пошёл на нас.

Меня заебала эта хуйня и после случившегося не было желания пытаться кого-то уговаривать. Не хотят по-хорошему, будет иначе. И если первые три раза их успокаивала Эви и у неё это получалось, то в последующие два раза у неё нихуя не вышло, так как те потеряли страх, видя нашу терпимость.