— У меня только один, — уверил я его, постепенно привыкая двигаться наоборот. — Вас много или тебя одного сюда послали?

— Не беспокойся, кентами твоими займутся. Но можешь звать на помощь, если хочется.

— Ты тоже.

Бегающие зрачки, самолюбование и словесный понос — три основных признака пребывания под кайфом. Но не простым, а магическим. Почему-то большинство из тех, у кого едет крыша от слишком быстрой прокачки, желает казаться ещё круче в глазах оппонента. Прямо из кожи вон лезут ради бравады, считая себя чуть ли не богами. Но со стороны это смотрится смешно и жалко.

Хотя этот фрукт хотя бы выглядел стильно. Для какого-нибудь фентэзийного боевичка категории «Б» самое то. Особенно, если сделать доспехи более матовыми, а не такими глянцевыми. Однако двигался он в них на удивление ловко, прокручивая в руке хрустальный меч. На лезвии до сих пор виднелись кровавые разводы, которые окончательно вывели меня из себя.

Сжимая в руке брусок, который перестал отзываться на мысленные команды, я пошёл вперёд. Неудобство движений помог компенсировать взгляд на себя со стороны. Кто был хоть раз под психотропными препаратами, тот знает — какое это непередаваемое чувство. Обычно при этом связывают, но даже так всё равно кажется, что управляешь компьютерным персонажем, а не своим собственным телом.

Раскладка в этот раз была непривычная, но с каждым новым движением я всё больше осваивался. И вслед за противником несколько раз взмахнул цилиндрической заготовкой, заново приноравливаясь к координации конечностей, чем вызвал искренний смех.

Но он моментально закончился, стоило нашему оружию со звоном скреститься. Я едва не остался без пальцев, но смог-таки отбить небрежный взмах хрустального меча. К счастью, против меня выступал не профессиональный фехтовальщик, а обычный любитель зрелищных сражений. Махал оружием, как простой палкой, а стойку наверняка подсмотрел в кино.

— Что?!

Зеркальщик неверяще посмотрел на свой меч, после чего во второй его руке возник аналогичный клинок. На пробу парень взмахнул новым клинком, который оставил глубокую борозду в стене и заодно нпрочь отсёк часть двери, вместе с металлической ручкой. Порез получился хирургически тонким и гладким, без единой зазубрины.

— Это моя волшебная палочка, — объяснил я недоумевающему противнику, продолжая наступать. — И на твою беду она не может стать топором. Но так даже лучше…

Арзамасов с воплем атаковал, стараясь перерубить меня крест-накрест с разных сторон, только я к такому выпаду был полностью готов. От одного лезвия увернулся, второе принял на жёсткий блок. На этот раз меч не выдержал и с громким звоном лопнул, а вот на зачарованном мифриле не осталось ни царапины. Мысленно поблагодарив богиню за столь щедрый подарок, я поднырнул к противнику с безоружной стороны и от души заехал коротким прутом по руке. Доспех хрустнул, и по зеркальной поверхности зазмеились многочисленные трещины.