— Как? — прошептал он. — Как это было?

— Выдержите? Это тяжелое воспоминание.

— Постараюсь.

— Сами напросились. Это было вот так.

...огонь. Искрящееся электричество. Буря в дюзах ракеты. Кошмар ядерного взрыва. Энергетический дубль-контур нервной системы брамайна-террориста.

Визжа, как щенок, сдуру сунувшийся в костер, Регина вцепляется в информацию о расположении импровизированной тюрьмы. Пляшет на месте: петух на раскаленной сковороде. Дергает всю энграмму целиком, пытаясь разорвать корневую систему.

«Я не удержу! Жжется! Ли, помоги...»

«...тут учитель... Нет, не доброшу! Давай вместе...»

Ударная волна — страх и гибельный восторг. Это Линда Рюйсдал. Лицо взрослого мужчины: далеко, на другом конце ствола. Перекрестье прицела сходится на лбу. Линда (Регина? обе сразу?), как снайпер, ловит цель. Сжатую до предела пружину эмоций, где доминирует надежда на спасение, пронзает голубая искра телепатического разряда. Снаряд чужой, вырванной «с мясом» энграммы устремляется к мишени... [14]

— Ну что, кавалер? Рискнем?

— Когда?

— Сейчас.

— Это хорошо.