— Готовы?

— Готова!

— К бою!

Она постаралась успокоиться. Выровняла дыхание. Уподобилась зеркалу, отражающему, если верить мудрости Иши Нагаи, черт знает что…

Диего Пераль заколол ее через сорок семь секунд.

— К бою!

Маэстро взвинтил темп. Кажется, он этого и не заметил. Губы его подрагивали, словно Диего вел бесконечный потусторонний диалог, но наружу не проникало ни брани, ни иных реплик. Он был здесь и не здесь, бился с Джессикой — и с кем-то еще. Гематрийской, аналитической частью рассудка девушка оценила: по меркам педагогики маэстро совершил ошибку. Эй, ты, кричали эмоции. Ты, мерзкий варвар! Что ты творишь?! Ты должен позволить ученице — спарринг-партнерше, не важно! — сперва наработать минимальные навыки противостояния «близнецам». На высокой скорости первичная наработка невозможна. Тут включаются рефлексы, в ход идут комбинации, отработанные до автоматизма. Анализ действий, тактика, формирование динамических схем — куда там! Знай, успевай отбиваться…

…не успела.

— К бою!

«Спокойней, маэстро!» — хотела крикнуть Джессика. И промолчала, с головой окунувшись в лязг клинков. Выпады, маневры, атаки, парады, финты — она уже плохо отделяла одно от другого. Зеркало? Если да, то зеркало на двух быстрых пляшущих ножках. Движение — жизнь. Так парад отличается от защиты: парад — динамика, защита — статика. Чудом ей удалось прорваться сквозь убийственный вихрь «близнецов». Кинжал полоснул маэстро поперек груди, и на уходе — еще раз, по локтевому сгибу. Мигом позже чудовищная тяжесть, словно громила-насильник, опрокинула девушку на пол, придавила к упругому покрытию. Укол в печень на разрыве дистанции, сформулировала Джессика, перегрузив нейтрализатор.

Он тебя убил, взвизгнули чувства.

Он вывел тебя на верный путь, сказал рассудок.

— Еще!

Он не спросил, готова ли она. Не проверил нейтрализатор. Забыл скомандовать: «К бою!» Просто, не говоря ни слова, встал в меру. «Сумасшедший!» — вскрикнул кто-то в сознании Джессики, едва она взглянула в лицо Диего Пералю. У прежнего маэстро, что рычал и бранился по совету мар Дахана, у живого мертвеца, вернувшегося в зал после гибели Энкарны де Кастельбро — ни у кого из них не было такого лица. Надежда, безнадежность, ярость, спокойствие, отрешенность, лихорадочный интерес — противоположности сливались в нечто большее. Нужный образ был рядом, протяни руку — поймешь…

Нет, Диего Пераль не дал Джессике Штильнер паузы для размышлений. Он атаковал со стремительностью ядовитой змеи. Клинки рассекли воздух: казалось, они полностью утратили вес. Маэстро превратился в многорукого монстра, в брамайнское божество. Чтобы отразить это нападение, Джессике Штильнер пришлось забыть, как ее зовут — истинный подвиг для гематрийки. Перехватив инициативу, девушка ринулась в контратаку.