Штильнер разлил нектар по рюмкам. Себе — на донышке, для виду. Он был изумительно трезв, лишь время от времени трогал виски́ кончиками пальцев: похоже, болела голова. Маэстро чуял, что профессор успел принять какую-то волшебную таблеточку, или сделал себе чудо-инъекцию, способную вправить мозги горькому пьянице. Профессор смущался, суетился, был рад услужить и обиходить, но и безмозглый дурень увидел бы, что гости — тот крючок, который акула науки заглотила до самой задницы.

Жирный, обрюзгший, неопрятный человек в затрапезном халате — Штильнер вызывал у маэстро раздражение и симпатию в равных пропорциях. С похожими чувствами Диего относился к собственному отцу. Только в случае с Пералем-старшим эта смесь называлась любовью.

— Анастасия Евдокимовна! Голубушка!

— Да, Адольф Фридрихович?

— Нам бы закусочек, а?

— Да, Адольф Фридрихович.

— И этих, как их…

— Да, Адольф Фридрихович.

— Вот-вот, именно этих…

Сперва маэстро решил, что монументальная Анастасия Евдокимовна — жена профессора. Но вскоре, по целому вороху мельчайших, трудно уловимых нюансов стало ясно, что Штильнер — вдовец. Служанку, а скорее, экономку он держал для ведения хозяйства. Во всяком случае, Диего слабо представлял, что Анастасия Евдокимовна — немолодая особа с лексиконом механической куклы — способна оказать Штильнеру дополнительные услуги.

Господи, вздохнул Диего. О чем я думаю?

— Пенетраторы, — напрямик спросил он. — Ваши чертовы пенетраторы…

— Я вас слушаю, голубчик!

— Это бесы?

— Браво, — восхитился дон Фернан. — Браво, маэстро!

Штильнер улыбнулся:

— И впрямь браво, — у него была на удивление приятная улыбка. — Вы ухватили самую суть. Одержимость? Ну конечно же, бесы. Только бесы, насколько мне известно, располагаются внизу адской иерархии, а пенетраторы — вершина эволюции флуктуаций.

— Вершина? — маэстро попробовал бренди. Ничего, пить можно. — Я плохо представляю князей преисподней, которые шастают по телам людей. Их епархия — души, причем оптом.

— А теперь представьте князей преисподней, которые заперты в аду! У которых нет иной возможности оставить пекло и выбраться на землю, кроме как в теле человека! Представили? Отлично! Вы по-прежнему уверены, что они сочтут наши тела пустяком, мелочью, не стоящей внимания?

Маэстро промолчал.