— В калитку встроена контрольная рамка, — Штильнер не захотел продолжать религиозный диспут. — Моя разработка, знаете ли… Она реагирует на одержимых. Как у всех космобестиологов, у меня полно фобий. Страх встречи с пенетратором, помноженный на желание поймать одного из них, овладеть тем, кто способен овладеть мной… Смеетесь? Смейтесь, я — живой подарок для психиатра. Когда власти отказались пустить мою рамку в производство…

— Отказались?

— Наотрез!

— Почему же? — дон Фернан удивился. — Это ведь уникальная разработка! Ее надо ставить в космопортах. Если, как вы говорите, все известные случаи одержания произошли на космических кораблях и станциях, ваша рамка — заслон, крепостная стена на пути «бесов». Производство слишком дорого?

Гематры переглянулись. Ну да, отметил Диего. Эти уже все посчитали. Раз рамку не ставят, значит, есть причина поважней дороговизны.

— Ах, голубчик! — вздохнул профессор. — Нет в мире совершенства! Мое устройство конфликтует с обычными программами слежения и контроля. Его проверяли в космопортах Сеченя… Нет, каков конфуз! Начинается реакция на кардиостимуляторы, биопротезы…

Дон Фернан чуть не выронил рюмку.

— …на телепатов, модификантов, шизофреников, умственно неполноценных… На статских советников! Вот, поставил в калитку, и хватит с меня…

— Многих поймали? — мрачно спросил Диего.

Профессор развел руками:

— Вы первый. Нет клёва, милостивый государь…

Жестом он указал на рапиру, которую маэстро уложил на колени. Дескать, вы — это не вы, а ваша прелесть в ножнах. Глазки профессора замаслились, заблестели. Живым не выйду, понял Диего. Без рапиры выйду, а с рапирой — дудки.

— Были ли зафиксированы случаи, — мар Фриш в свою очередь понюхал бренди и, не изменившись в лице, выпил всю порцию одним глотком, — вселения пенетраторов в предметы, созданные человеком?

— Нет.

— Вы уверены?

— Голубчик, вы говорите со специалистом. Сабля — единственный случай.

Сабля так сабля, решил Диего. Пускай.

Вернулась экономка с закусками. Блюдца, розетки, мисочки стояли в три яруса на передвижном столике с колесами — впору накормить отряд после марша. Маэстро кинул в рот маслину. Есть не хотелось — так, для порядка. Отец учил: человек, отказавшийся разделить с тобой хлеб — враг.

— Единственный, клянусь, — Штильнер все кивал, все улыбался. Маслина, съеденная Диего, пришлась ему по нраву куда больше, чем самому маэстро. — Феномен! И знаете, почему? Пенетратор разумен, хотя иначе, чем мы. Ох и разумен, чертушка! Ему не вселиться в объект, лишенный собственной психики. Для высадки на планету флуктуации нужен скафандр со встроенной базой данных. Иначе откуда она станет черпать информацию? Память, рефлексы, стереотипы поведения… Господа, это не пенетратор!