— Я ее убил.

— Как именно вы ее убили?

— Воспоминаниями.

— Я не ослышался?

— Нет. Я убил ее воспоминаниями.

Тяжесть рапиры сделалась неподъемной. Диего вернул оружие в ножны.

— Продолжайте, — велел Фриш.

— Она узнала, что мертва. Что ее похоронили.

— Это вы ей сказали?

— Она увидела это в моей памяти. Я не знал, что такое возможно.

Ближнее ущелье озарилось сполохами багрового пламени, словно в нем пробудился от сна дракон. Пламя вскоре погасло. Дракон ждал. У дракона было змеиное терпение.

— Она вернется, — сказал гематр.

— Нет.

— Она вернется, — с нажимом повторил Гиль Фриш. Прошла целая вечность, прежде чем Диего осознал: этот нажим, с трудом дающийся гематру, равносилен крику. — Стать одним целым, помните? Ваша память — ее память. Вы становитесь целым!

Не повышая голоса, Фриш кричал изо всех сил.

— Вернется? Откуда вы знаете?

Я посчитал, скажет сейчас Фриш. Вероятность — семьдесят семь процентов ровно. Две семерки, счастливое число. Скажи это, молил Пераль гематра. Скажи! Ну что тебе стоит?

— Я верю, — сказал Гиль Фриш.

Диего качнулся в седле, как от удара. Эта пощечина была сильнее той, что Фриш отвесил ему ладонью. Конь? — мир встал на дыбы. Варвар умоляет о расчетах, а гематр верит! Если такое возможно…

— Вперед!