Судя по глазам Тинаша, я попал в самое сердце юного оракула. Оттуда, кажется, даже Бездну выбило.

— Какой свиток? — осторожно спросил Тинаш.

Рука с палочкой поднялась над полом и задрожала в нетерпении.

— Да у меня тут свиток. Вот с такой же магией… — я глазами описал круг, оглядывая нарисованные узоры.

Тинаш закусил губу, его зрачки жадно воткнулись мне в грудь. Через мгновение он тряхнул головой, будто внутри него шла какая-то борьба, а потом снова уставился на меня.

— А если я знаю такой рисунок?

Я пожал плечами:

— Понимаю, вам надо убить меня, — говорил я, пытаясь уже в наглую протянуть измазанные в крови пальцы вбок, — Но мало ли, вдруг после обряда ничего не останется, и эти знания исчезнут.

Каждое слово будто вбивало сваи в сердце оракула.

Я стиснул зубы. До внутреннего круга было слишком далеко, а непослушная рука тянуться совсем не хотела.

Тинаш будто и не видел моих попыток вырваться. Он просто пожирал меня глазами, пытаясь решить, как же быть со свитком.

Попробовав опуститься на локоть, я плюхнулся на бок и придавил свою же руку. Под моим весом она вообще отказывалась тянуться, а тело никак не желало двигаться.

Вот же дерьмо нулячье!

Оракул поскреб подбородок:

— В принципе, есть способ его достать. Эта магия позволяет брать под контроль твой раз… агрх..

В этот же момент он дёрнулся, ткань на его груди натянулась и обнажила окровавленное острие.

Глава 25. Барьер

Глава 25. Барьер

Я замер, глядя на Тинаша, выплёвывающего кровь. Неужели Тиохиль вернулся и решил прибить тугодума-напарника?

Оракул свалился лицом на пентаграмму, и по ней полыхнули магические блики.