Какое–то время все шло гладко. Группа преодолела первую полосу заграждений и подступила ко второй. Признаться, я ожидал, что какие–то из мин окажутся противопехотными, или что–то в таком духе. Что будет большой бабах и ребят положит шрапнелью. Но произошло иначе. Первая двойка вдруг уронила оружие, схватившись за головы. Было видно, что они кричат, хотя звуки до наблюдателя не доносились. Началась заполошная стрельба. Куда палила тройка уцелевших — было неясно. Фонтанчики отбиваемого бетона и вспахиваемой земли перемещались туда–сюда, словно люди пытались попасть в быстро двигающуюся цель.

Не прошло и десяти секунд, как все повторилось. Те двое выживших, что стояли близко друг к другу, тоже схватилась за головы. В это время первые пострадавшие все еще стояли на коленях, блевали и оставались полностью дезориентированы. В строю остался всего один боец. И шансов у него уже не было. Едва дождавшись, пока у мужика закончились патроны в карабине, и он отщелкнул магазин, чтобы перезарядить оружие, размытая фигура рванула в его сторону. Несколько ударов сердца и несчастного просто смело с ног, окрасив багрянцем сухую землю. Остальные прожили ненамного дольше.

Расправившись со всеми, тварь, наконец, замерла как вкопанная. Зато большие заостренные уши на ее голове крутились во все стороны, независимо друг от друга, как большие треугольные эхолокаторы. Худое жилистое тело с мощным плечевым корпусом, поджатые под себя мускулистые ноги и кожа отвратительного бледно–бордового оттенка. К сожалению, поза твари и недостаточное приближение не позволяли рассмотреть подробностей. Зато вспыхнувшая надпись в алой обводке очень сильно озадачила. Вместо уровня отображался знак вопроса.

Кадр переместился на сидящего у окна незнакомого мне здоровяка, а потом к двери, в которую как раз вошел еще один незнакомец. В его выправке легко угадывался военный. В дверном проеме мелькнула комната, в которой мы сейчас сидели, народа там было побольше, но такого круга из кресел еще не наблюдалось.

— Чего звал, Вермут? — обратился вошедший к здоровяку. — Что тут у вас?

— У нас тут хреново, командир. Очень хреново.

На этих словах видео оборвалось. А я круглыми глазами уставился на технаря:

— Неизвестный уровень? Это еще что за нахер?

— Я похож на эксперта по софту Оазиса? — поинтересовался Ронин, сидящий с мордой кирпичом. — Но раз система не смогла распознать уровень, значит дело дрянь.

— Да, ребят, — подал голос Соболь, заправляя одежду после обработки раны. — Это мой слепок. ИскИн не мог понять, что за тварь перед ним. Мы сами офигели с такой постановки. До сих пор не нарадуюсь, что с нами был Серп. Его чуйка нас несколько раз уберегала от преждевременного конца пути–дорожки.