Карли взглянула на него. Он смотрел не на потолок, а в сторону выхода.

– Молиться о том, что Монк понимает, что делает.

04 часа 55 минут

– Ладно, – сказал Ковальски, – отдаю тебе должное – ты все-таки нас не прикончил!

Грей сидел на бетонном пирсе, врезающемся в Сену. Оба вымокли с ног до головы, оба дрожали от холода – и были в наручниках.

Но все же живые!

Хотя французские военно-воздушные силы благодарить за это не стоило.

Грей бросил мрачный взгляд на группу вооруженных военных, столпившихся возле пары бронированных автомобилей.

Столкнувшись с нападением другого вертолета и выключив мотор, он воспользовался уникальной функцией летательных аппаратов с пропеллерами, так называемой авторотацией. Вертолет камнем падал вниз, однако воздушные потоки продолжали вращать лишенные тока лопасти, и в результате падение немного замедлялось, хоть скорость его и составляла головокружительные пятьдесят футов в секунду. В самый последний момент Грей задрал нос машины и сел на воду.

Затем они с Ковальски выпрыгнули из идущего ко дну вертолета и поплыли к берегу – где их и встретил вооруженный отряд. Грей очень старался объяснить французам ситуацию… увы, слушать они не желали.

Или мне просто стоит подтянуть французский.

Наконец к ним подошли двое военных. Один – судя по полоскам на форме, лейтенант – шагнул вперед: в руках он держал спутниковый телефон. Другой зашел Грею за спину и снял с него наручники.

– Je suis désolé, Commandant Pierce[43], – принес извинения лейтенант. – Сами видите, сумбурная выдалась ночь.

Грей бросил взгляд на расстилающуюся перед ним панораму Парижа. Тут и там еще пылало пламя, и пожарные вертолеты сбрасывали на огонь тонны воды.

Жаловаться Пирс не собирался: учитывая, что пережил Париж сегодня ночью, он легко отделался.