Монк бросил взгляд на Мару. Та все еще лежала на полу, прижимая к себе мини-планшет.
Шансы на победу в этой игре были ничтожны. И все же стоило попробовать.
Ради Харриет. Ради Сейхан. Ради нерожденного ребенка Грея.
В конце концов Пейнтер дал Монку «добро» на двойную игру. Чтобы хитрость удалась, все вокруг должны были поверить, что Коккалис поддался на давление Вали и заключил с ней сепаратную сделку с целью спасти свою дочь. Правду знали только Пейнтер и сам Монк. Чтобы происходящее выглядело естественно, никто не должен был понимать, что происходит на самом деле.
Все поверили, что Монк предал «Сигму».
С Пейнтером он связался лишь один раз, и то по линии с квантовой шифровкой. Даже спасательная команда снаружи не подозревала, кого они спасают. Помня, что в руках у Монка драгоценный груз, Пейнтер отслеживал его местонахождение по GPS, встроенному в электронную руку; это помогло директору «Сигмы» скоординировать засаду. Еще в гостинице Монк поделился своим планом с Марой – и с Евой. Противника нужно было отвлечь; и он попросил Еву, опираясь на знания, полученные от ее «злого двойника», выйти в городскую энергетическую сеть, перегрузить трансформатор и по сигналу взорвать его. Где они находятся, Ева также определила по GPS в электронной руке. Чтобы все это стало возможно, при настройке Евы Мара незаметно снова открыла ей доступ в Интернет.
Единственным сигналом, что все готово, стало мигание настольной лампы.
– Монк! – окликнула Мара, медленно садясь и не сводя глаз с пленника.
Протез Коккалиса был по-прежнему сомкнут у Николаева на шее. Даже заметив это, Монк не разжал хватку. Он представлял свою дочь, свою малышку Харриет в таком же ужасе, в такой же боли – и хотел, чтобы кто-то за это заплатил.
Монк не стал ослаблять хватку – наоборот, сжал пальцы еще сильнее.
Он перекрыл обе сонные артерии, и кровь перестала поступать в мозг: через две или три минуты его противник должен был умереть. Монк сжимал ему горло, представляя себе Кэт: ее отчаянную борьбу за детей – и то, как она падает, сраженная сокрушительным ударом по голове. Страшные слова «мозг мертв» горели у него в сердце. Если он может хоть что-то для нее сделать… хоть как-то отомстить…
Он сжал пальцы еще сильнее, ощущая под кожей позвонки. В глазах потемнело от ярости.
Сзади послышался умоляющий голос Мары:
– Монк, не надо!
А затем – те же слова, но как-то по-другому. Словно изнутри его головы.
Как будто чья-то чужая мысль. Хотя это, разумеется, невозможно – мысль его собственная. И к черту ее! Что значит «не надо»? Кому станет хуже от того, что этот ублюдок перестанет поганить собою землю?..