Дойдя до игрока с камерой, он остановился и посмотрел прямо в объектив. Под капюшоном был виден только рот, который растянулся в жестокой улыбке:

— Смотри-ка, живой, — сказал он со смешком, а затем обратился к шедшим за ним мертвецам: — Догнать оставшихся, никто не должен уйти живым. Все трупы принести ко мне.

Одетый в черное снова посмотрел на игрока и сделал знак рукой. Того тут же подняли в воздух. Как он ни извивался, ослабевшее от ран тело плохо слушалось и вырваться не было сил. Теперь камера захватила часть поля боя, и стало видно, что оно усеяно сотнями трупов и залито кровью.

— Я полагаю, ты стримишь картинку, а то бы уже разлогинился. Вот и хорошо. Меня зовут Джейсон, а это… — зомби развернули игрока лицом к черным стенам города. — Это мой город, — на эти слова эхом отозвались победные вопли нежити, стоявшей на городской стене, а зомби снова повернули несчастного игрока лицом к Джейсону, который приставил к его горлу нож.

— Обращаюсь ко всем, кто сейчас смотрит: никто не смеет разевать пасть на Сумеречный Трон!

Нож прошел по горлу, и экран в очередной раз погас.

* * *

Смерть Алексиона перевернула ход сражения: армия, только что штурмовавшая город, побежала. Но Джейсон не собирался позволить остаткам НПС и игроков вернуться в Серую Крепость и отдал приказ о погоне.

Ни один не вернется, разве что через респаун!

Джейсон стоял на стене над южными воротами и смотрел на поле битвы. Он положил руки на холодный камень. После выхода из игры Райли прошло часов шесть. Голова болела, чудовищная усталость навалилась на него.