Вы нанесли 27 644 единицы урон (избыточный урон 1 407)

Через пятнадцать секунд всё было кончено. Сожжённые тела валялись вповалку, намертво пропитав донжон невыносимой вонью.

Брелларк снова ударил в массивную дверь. Что-то выстрелило из самой створки и звонко отрикошетило от каменной стены. С трудом она нашла предмет.

Заклёпка.

Дверь поддавалась.

Глава 29

Глава 29

Она слетела по лестнице вниз, надеясь отыскать там какой-то проход. Быть может секретный тоннель.

В подвале расположилось несколько клеток, из-за решёток которых на неё выглядывали измождённые грязные люди. При виде орчанки они отступили назад, вжимаясь в угол.

Сердце Фурии защемило при виде чумазой девочки, которая жалась за спину матери.

Если он ворвётся сюда в текущем состоянии, вырежет здесь всех. Я должна, должна остановить его.

Не говоря ни слова, она поднялась обратно на первый этаж. Замерла напротив двери, в которую каждые три секунды влетало что-то массивное. С потолка сыпалась пыль. Девушка потянулась к засову и… осела на землю.

Перед глазами вставали образы залитого кровью зверя, который раздирал голову Кесмы на две половины, словно гнилую дыню. Фурия, чувствовала, как внутри отчаянно стучало сердце. В своё время её не пробрали ни Созерцатель, ни Нарастен, ни хтонические твари из подземелья. Брелларк был совсем другое дело. В кровожадном ублюдке чувствовалась фаталистическая готовность убивать даже ценой своей жизни. Желание раздирать врага на части, не считаясь с собственной болью и травмами. Она вряд ли могла что-то противопоставить такой ярости.

«Вот здесь ты ошибаешься, цыплёнок.» — подал голос Ансельм. «Холодный разум и трезвый рассудок бьют безумную ярость пять раз из пяти. Если придётся рисковать или жертвовать собой, делать это нужно полностью отдавая себе отчёт, а не потому, что тобой управляют эмоции. Ибо в бою они тебя ослепляют. Помни, почему ты дерёшься, безусловно, но не теряй голову.»