Поэтому, когда зелёная козявка каким-то образом разбила эти колдовские оковы, он не стал её сразу убивать. В качестве награды оставил орчанку напоследок, чтобы поиграться подольше. С какой радостью багбир перебил этих серокожих недомерков, с каким наслаждением размозжил морщинистую башку ведьмы.
Оставалось всего несколько ударов, и он вломится внутрь башни. Тогда и продолжится веселье!
Острый слух Брелларка уловил скрип железа по камню, свист ветра от резкого движения. Закрываться от удара он начал почти в ту же секунду и запоздал лишь немного. Стремительная фигура воительницы рухнула на него сверху, спрыгнув из пролома в стене на третьем этаже донжона. При этом в прыжке она каким-то невозможным образом оттолкнулась от воздуха, и всадила своё копье ему в ключицу.
Завершив оборот в воздухе, она приземлилась в пяти метрах от него, и багбиру пришлось сокращать расстояние рывком. Лезвие огромной глефы чуть не срезало дрянную голову зелёной суки, но она проворно упала на колено и кувырком ушла вперёд. Уклонилась от удара древком, и трижды всадила в колено чёрное остриё. Наголенники смягчили боль, но что-то неприятно хрустнуло внутри ноги. Брелларк проигнорировал эту мелкую неприятность.
Огромное лезвие крест-накрест рубануло туда, где находилась орчанка. Она закрылась щитом, как он и предполагал, что позволило достать её тупым концом древка. Сила удара была такова, что её ноги оторвало от земли. С грохотом и приятным уху стоном она покатилась по земле. Чем багбир тут же и воспользовался. Мощным прыжком взвился в воздух, занося над головой зазубренный край лезвия.
Крутящийся диск застал Брелларка врасплох. Щит смял набок его нос, щедро заливая кровью лицо. На долю секунду ошарашил, что позволило противнице откатиться в сторону и встать на ноги.
Она сама рванула ему навстречу, пригибаясь к земле. С непостижимой скоростью сократила расстояние, прошивая его живот болезненным выпадом. Ускользнула от размашистого удара когтями, что должны были разодрать ей лицо. Вбила тупой конец копья в то же колено. Нога отозвалась на это всполохом обжигающей боли. Это на миг вырвало его из плена ярости, отрезвило, прежде чем багбир вновь окунулся в уютное состояние исступления. Слишком знакомое и привычное оно позволяло напрочь игнорировать раны, забывать про боль и неудобства.
Плевать, что колено отдавало мерзким хрустящим звуком. Плевать, что каждый упор на эту ногу прогонял волну боли по всему телу. Он разорвёт её на части и этим утолит свой голод. Свою жажду мести. А потом отыграется на узниках донжона.