Хозяин... этот человек любил, чтобы его так называли. «Хозяин», а еще «ваше превосходительство», как правителя Тхая. Он был болезненно самолюбив.

Под дном нижнего квартала, под массивом сбитых вместе балок и дощатых перекрытий, тянулся кольцевой коридор, куда простые обитатели Садов проникнуть не могли. Чтобы попасть сюда, Джудигану с сопровождающим пришлось преодолеть два поста охраны. Бледные убийцы на старика глядели с равнодушной насмешкой, зато перед Дуком чуть не вытягивались по стойке смирно: его подлый жестокий характер был известен даже среди человеческих отбросов Мусорных Садов.

Дук разжег факел, осветив сбитые из широких досок стены. Щели между досками были замазаны смолой. Сделав несколько шагов, Джудиган остановился.

– Что, ваша милость? – начал Жиото, но старик властно поднял руку, и он замолчал.

Джудиган прикрыл глаза, вслушиваясь. Дерево вокруг, бревна, перекрытия и балки – все Мусорные Сады тихо потрескивали, проседая, уминаясь, медленно, но неотвратимо корежась под давлением пуха и весом всего, находившегося сверху. Формой Большой Эрзац напоминал шлем со стесанной верхушкой: основание, скрытое в эфире, куда шире того, что над ним. Только это да почти полное отсутствие течения в Стоячих облаках не позволяло ему перевернуться.

А еще то явление, то нечто, к которому они с Дуком Жиото приближались.

Сейчас оно находилось по левую руку от Джудигана, то есть внутри кольца: коридор опоясывал его.

Сверху сквозь доски доносился приглушенный гул голосов и звуки шагов. Там кипела обычная безалаберная жизнь Садов, полная голода, воровства, поножовщины – полная насилия. Но здесь, кроме Джудигана и Дука, никого не было. Они приблизились к узкой двери, старик толкнул ее, слуга поспешно сунулся вперед и разжег все четыре стоящие на полках лампы. Просторная комната кубической формы прилепилась ко внутренней стене коридора. Противоположная сторона куба состояла из стеклянных квадратов и железных штанг между ними. Стекло с большими трудами доставили сюда по приказу Хозяина, когда Джудиган заявил, что иначе ничего не получится.

Дук раздул угли в плите и поставил чайник с водой. Потом зачем-то опустился на колени, сунувшись в угол за плитой.

– Что там? – спросил Джудиган, подходя к нему.

– Сочится, ваша милость, – пояснил Дук, выпрямляясь. – Сейчас я смолки, смолки разогрею, да и замажем, замазюкаем...

Джудиган поморщился. У этого человека была неприятная манера коверкать слова и повторять их по многу раз. Кряхтя, старик присел, глянул за плиту. Небольшой участок смолы, закупорившей широкую щель, раскрошился, оттуда падала тончайшая струйка пуха. Покачав головой, старик выпрямился. Эфир был со всех сторон, но он не обладал достаточной текучестью, чтобы залить нижние кварталы, хотя Джудиган иногда гадал, что произошло бы, если бы вместо пуха Эрзац был погружен в воду. Возможно, в таком случае дерево вообще нельзя использовать? Пух действовал на древесину особым образом: она не успевала сгнить из-за присутствующей в нем влаги, деревянные поверхности затягивала тончайшая белесая пленка, предохраняющая их от дальнейшего разрушения. А вода... скорее всего, не удалось бы добиться достаточной герметизации, и смола не спасла бы. Нет, на воде подобное сооружение просто не могло бы возникнуть, но вот в облаках оно висело, подобно огромному поплавку, кишащему жизнью.