– Ни за что!

– И борода, – Кира показала мужу второй аксессуар. – Давно хотела увидеть тебя небритым.

– Даже не думай!

– Иначе тебя легко опознают.

– Все думают, что мы гостим у Дерека!

– Ты хочешь так думать. Сядь!

Дер Даген Тур послушно опустился на указанный женой стул, и рыжая ловко – она достаточно тренировалась на служанках в замке – наклеила ему усы и небольшую бородку. Отошла на пару шагов и замерла, с видом художника, изучающего только что написанную картину.

– Видишь, совсем не больно.

– И некрасиво, – ответил Помпилио, оглядываясь в поисках зеркала.

– Необычно не значит некрасиво.

– Теодор?

– С вашего позволения, мессер, я оставлю свое мнение при себе.

– Этой фразой ты сказал больше, чем мог бы.

– Прошу меня простить, мессер, – а затем, воспользовавшись тем, что Кира отошла за бокалом, слуга склонился к хозяину и очень тихо сказал: – Я знаю, мессер, что вы никому не позволили бы сотворить с собой подобное. Никому, кроме адиры. И я очень рад за вас.

– Дорогой, раз уж тебе понравились каштановые усы, парик придется взять того же цвета!

Помпилио вздохнул и указал слуге, что ему срочно требуется вторая бутылка превосходного эрдайского.

⁂

– Может, ты мне все-таки объяснишь? – не выдержал Галилей.

– Что именно? – хладнокровно отозвался Уран.

– Происходящее.