– Как показали проведенные адирой испытания, отсутствие второго крыла сделало самолет намного быстрее, – закончил наконец Валентин.

– Намного? – тут же спросил Помпилио.

– Да, – подтвердил слуга.

– Да, – подтвердила рыжая. – Я в восхищении. Эта конструкция и быстрее, и маневреннее. За ней – будущее авиации.

– Самолет не вооружен, – заметил молчавший до сих пор Аксель.

– Уверена, на «Марии Марк» отыщется лишний «Шурхакен», и мы с шифом куда-нибудь его пристроим, – улыбнулась Кира.

– Если он стал быстрее и маневреннее, ты должна пообещать, что всегда будешь надевать в полет парашют, – строго произнес Помпилио. И по его тону рыжая поняла, что это не обсуждается. Впрочем, она и не собиралась публично противоречить мужу.

– Безусловно, дорогой, – очень серьезно ответила Кира. – Даю слово.

– Прекрасно, – дер Даген Тур улыбнулся. – Машина эффектная. Мне понравилась.

– К тому же машина двухместная, – заметила рыжая.

– Я обратил внимание на эту особенность, – не стал скрывать Помпилио. И перевел взгляд на Бабарского.

– Все в порядке, мессер, я обо всем договорился, – сообщил тот, докладывая о результатах визита в Омут.

– Прекрасно, – повторил дер Даген Тур. – Значит, мы можем… – он на мгновение замер, припомнив нечто важное, и вновь обратился к Бабарскому: – Надеюсь, больше я не увижу поблизости от себя произведения терданского искусства?

– Что вы, мессер, – смутился ИХ. – Вы и в прошлый раз не должны были это видеть.

– Кстати, люди, которые ворвались в мой номер, искали в той чудовищной статуе драгоценности.

– Они ошиблись, мессер.

– Правда?

– Вы ведь меня знаете, мессер, разве я мог использовать для перевозки прекрасного жемчуга столь чудовищный контейнер? К тому же в «Мечтающую Аннабель» все равно бы не поместился весь жемчуг…

– Хватит, – оборвал дер Даген Тур своего суперкарго. – Избавь меня от деталей, главное, что этого страшного предмета и его предполагаемого содержимого нет на моем цеппеле. – И, предложив жене руку, повернулся к «Марии Марк». – Теодор, мы в настроении выпить по коктейлю.

– Да, мессер, – поклонился Валентин. – Через пять минут.