Ответа не последовало.

— Почему молчишь?! Неужто, путников усталых обидишь?

— Уходите! — наконец раздалось из-за двери. — В такую погоду добрые люди не бродят!

— Мы деньгами платим! Серебром!

— Серебро-то у вас, небось, нечистое! Пошто мне такое?

Чужаку быстро надоело перекрикиваться на морозе. Он молча забросил поводья на сани и тяжело прошагал к порогу.

— Слышь, мужик! У меня маг в санях. Настоящий, инициированный, — негромко проговорил незнакомец в закрытую дверь. — Ты же не хочешь, чтобы он силой в твою избу вошел?

За дверью некоторое время царила тишина, потом послышался непонятный шорох, невнятное бормотание.

— Говори сразу, что вам надо? — наконец послышался голос хозяина. — Если есть у меня такое, дам. Но в дом добром не пущу, к другим просись. Знаю я вас: наколдуете тут, а потом нам самим отсюда бежать придется!

— Нам в дом и не надо, хотим до города добраться пока светло. Варева какого дай, для согреву. Да теплую шкуру, укутать хозяина.

— Он же маг! — послышался ехидный смешок. — И без шкуры не замерзнет.

— Раненый он, не может колдовать. К магическому лекарю его везу.

За дверью снова стихло. Путник продолжал стоять, напряженно пытаясь уловить хоть какой-то звук. Зря он сказал, что хозяин ранен и беспомощен. Вначале надо было посильнее хуторских припугнуть.

Наконец внутри раздались шаги, послышался шорох — от двери что-то отодвигали.

— Отойди подальше! — послышалось требовательное.

Незнакомец покорно отступил на несколько шагов назад. Когда дверь открылась, он увидел бородатого рослого крестьянина, крепко сжимавшего в руках лопату. Внимательно осмотрев незваного гостя, тот коротко приказал:

— Деньги давай!

— Лови!

Небольшой мешочек, неудачно брошенный путником, улетел куда-то в глубь избы и тихо звякнул, приземлившись на земляной пол. Но крестьянин оборачиваться не стал, продолжал смотреть на незваного гостя, держа лопату наготове.

— Можешь отдавать! — послышался у него из-за спины женский голос.