— Мне плохо, Скальд… Зачем так бывает? Ты слушаешь чужого, практически незнакомого тебе человека и в один прекрасный день вдруг обнаруживаешь, что он стал тебе дороже всех на свете, что ради него ты готова пожертвовать всем… — Скальд с растущей тревогой смотрел на Ронду. Лицо у нее раскраснелось, в глазах стояли слезы. — Я больше не могу молчать, Скальд… Я должна вам это сказать… Я люблю вас… люблю…

Стаканчик выпал у Скальда из рук. Они оба смотрели, как песок впитывает разлившийся сок, и боялись поднять друг на друга глаза.

— Теперь вы знаете… И что мне с этим делать? — Ронда горько усмехнулась. — Сходить к врачу? Не молчите.

— Я… я не хочу вас обидеть, Ронда… Я очень уважаю вашу семью…

— Ты любишь другую? — прошептала женщина.

— Да, наверное…

— Наверное?.. Значит, для меня еще не все потеряно?

— Я так не сказал… Вернее, я не так сказал…

— Что ты мямлишь? — с досадой произнесла Ронда и поднялась. — Кажется, Ион пригласил тебя к ужину? Увидимся вечером…

Роскошные красавицы Зиры вели себя как-то беспокойно — вырывались из рук, не давали себя расчесывать, мяукали. И кругами ходили вокруг шкафа.

— Ты видишь, Гладстон? — вопрошала Зира. — Эта погода нервирует не только меня.

Механический пес невозмутимо помогал Зире расчесывать всех четырех кошек, придавливая их поочередно лапой к дивану, на котором производилась ежедневная процедура.

— Да что там такое, валерьянкой намазано? — раздраженно сказала Зира и решительно направилась к шкафу.

Она открыла дверцу, и наружу вывалился здоровенный черный гладкошерстный кот: одно ухо отсутствует, второе в какой-то уличной драке разорвано пополам, огромные зеленые глаза сверкают лихорадочным огнем. Выгнув спину, кот нервно и хищно потянулся сильным жилистым телом, несущим на себе многочисленные свидетельства кошачьих баталий, и, глядя на онемевшую Зиру, издал горловой звук, напоминающий скрип старой ольхи на ветру. Появление кота было встречено кошками бурным изъявлением восторга — они бесстыдно забегали вокруг, издавая призывное мяуканье.

Зира устремила на пришельца дрожащий палец и трагическим голосом воскликнула:

— Немедленно удалить семенники!

— Поздно, — кратко ответствовал Гладстон. — Он здесь уже с утра.

— Ну знаешь! А еще друг человека! Мог бы предупредить об этих… оргиях…