— Слушайте, это круто, — с удвоенным воодушевлением произнес Гиз. — Если он чужой, значит, и выглядит как-то по-особенному. Вдруг у него жабры на спине? Четыре глаза? Желе вместо туловища? Что если его пощупать… незаметно?..
— Тебе и поручим его щупать, — сказал Йюл. — Немедленно отправляйся.
— Зачем — мне? Можно послать Гладстона. Или просто его спросить… Он всегда все знает. Кстати, где он?
— Охраняет моих девочек, — сказала Зира.
— От кого?
— От чужого! — Заметив, что у всех вытянулись лица, Зира смущенно добавила: — Какой-то котяра пробрался в дом… Мы с Гладстоном его наладили отсюда, но теперь держим оборону — вдруг снова?.. Чего смеетесь?! Да ну вас…
Когда смех утих, Скальд неожиданно встал и произнес тост:
— Я хочу поднять этот бокал, Ион, за вашу семью. За ваших прекрасных детей, замечательную маму и настоящего, верного друга — господина Йюла. Конечно, и за вас самого, такого энергичного, надежного, а главное — за обаятельную хозяйку, поддерживающую здесь уют и спокойствие… За счастье, которое царит в этом доме!
Все вздрогнули, потому что Ронда швырнула на пол свой хрупкий бокал.
— На счастье! — звенящим голосом крикнула она и неестественно весело рассмеялась…
Ночь была уже поздняя, но в спальню кто-то тихонько постучал. Зира встала и отперла дверь. На пороге стоял Ион в сопровождении механического пса.
— Что случилось, сынок? — встревожилась Зира. — На тебе просто лица нет.
Ион хмуро взглянул на нее.
— Сядь, мама. Гладстон, повтори, пожалуйста.
Пес, не раскрывая рта, отчетливо произнес:
— Господин Ион Хадис Регенгуж-ди-Монсараш. Согласно генетическому анализу, мать — госпожа Зира Эвора Регенгуж-ди-Монсараш. Отец, — Зира побледнела, — господин Остин Робер Анахайм.
— Мама, — мрачно сказал Ион, — почему я узнаю об этом… от собаки?