— Надо, капитан.

— Но вы же не верите тому, что со мной произошло!

— Я не верю. Но есть люди, готовые поверить.

— И хорошо, что они есть.

— А ты подумал о них? Что станет с ними, если они получат реальные факты существования… иного мира? Ты представляешь, что будет с нашим миром? Исчезнут последние радости жизни, люди перестанут рожать детей, пахать землю, защищать Отечество. Знания для сегодняшнего человека — это конец света, понимаешь? А сможет твой этот иной мир вобрать в себя, вместить наш, бренный и грешный? Нет! Хуже того, мы его испоганим, выбьем, как скот пастбище, сожрем все его ценности, как саранча… И ничего не останется ни здесь, ни там!

Шабанов сел, засунув руки в карманы, скрючился. Особист надел фуражку, пожал его вялую руку.

— Сиди и думай… Свидетель нашелся, пророк… Сказал бы я тебе, да врачи предупредили, чтобы не очень тебя волновал… Так что отбываю и жду скорейшего возвращения, — склонился к его уху, попробовал внушить, должно быть, по настоянию врачей. — И запомни: ничего не было. Никаких миров, летающих тарелок… Ничего такого не было!

Как только он ушел, Герман снова забрался на подоконник и высунулся в форточку. Солдатики красили, нежились на солнце, говорили о дембеле.

— Мужики! — крикнул он. — Лови витамины! И высыпал на их головы принесенное Заховаем в пакете…

В тот же вечер во время прогулки ему встретилась Алина. Несколько дней ходил, дежурил возле жилого комплекса — не было, а тут словно из-под земли выросла и в месте неожиданном — неподалеку от инфекционного отделения, где и людей-то не бывает и куда Шабанов забрел, чтоб никто не мешал. Вдруг выступила из-за деревьев на дорожку, будто в засаде сидела, нарядная, в вечернем платье из тяжелой, скользкой ткани, в бусах и брякающих браслетах, и туфельки, хотя для этой местности лучше бы подошли сапоги.

— Здравствуй, Герман! — сказала, будто бы удивилась.

Он не сразу узнал ее — видел-то только в халате и колпаке, со скрученной на затылке фигушкой вместо прически; тут же перед ним оказалась настоящая дама, разве что с украшениями и макияжем явно переборщила.

— Привет. — Шабанов сунул руки в карманы больничных штанов. — Ты кто?

Она засмеялась, зазвенела украшениями, как новогодняя елка, зашуршала платьем.

— Ты же искал меня, ждал… Видишь, встретились случайно!

— Откуда ты знаешь, что искал? — безразлично спросил он. — Я никому не говорил…

— Почувствовала… Ну, пойдем погуляем вместе? — Алина взяла его под руку с левой стороны.

— Ты ничего, красивая — одобрил он. — С тобой не стыдно будет на люди показаться.