— Саня, ты, часом, не спишь? Сейчас на место прибудем, как раз к назначенному сроку.

— Так твой клиент что, прямо при нас одну из скульптур будет методом гальванопластики изготовлять? — спросил я, догадываясь, что мы приближаемся к бывшему особняку князя Утгарова, потому что дорога, после того как «матис» съехал с Петергофского шоссе, становилась с каждой минутой все хуже и хуже.

— Клиента нашего, прошу запомнить, зовут Игорь Евгеньевич Мамелюкин. И с господином этим я прошу тебя быть стопроцентно вежливым и предупредительным, — сказала Лика, не отрывая взгляда от дороги, наводившей на мысль о недавней бомбежке.

— Ты уже говорила, что он твой давний знакомый и потому требует к себе особого отношения. Хотя клиентам я, в отличие от некоторых, отродясь не хамил.

— Игорь Евгеньевич отец моей школьной подруги, но обращаться с ним предельно трепетно я прошу тебя вовсе не поэтому. Дело в том, что лет пять назад его машину взорвали и он с тех пор немного не в себе.

— Взорвали?

— Заложили взрывчатку мощностью два килограмма в тротиловом эквиваленте, и она рванула так, что машину и всех, кто в ней находился, разнесло в клочья. Хоронить было нечего, — сказала Лика, подъезжая к глухим воротам в каменной стене, декорированной молодыми березками с ослепительно-желтой листвой.

Створки ворот разошлись, и к машине двинулся вышедший из будки парень в камуфляже.

Лика протянула через открытое окно визитку, на которой было написано несколько слов от руки. Парень поднес ее к глазам и махнул в сторону старинного здания, стоящего в глубине дубовой аллеи. Судя по толщине деревьев, имение это возникло как минимум пару столетий назад, а желто-белый особняк напоминал небольшой дворец, спроектированный в стиле классицизма: колонны, портик, парадная лестница по центру фасада…

— Не похоже, чтобы на таком здании стояли химеры, — сказал я, но Лика, поглощенная своими мыслями, пропустила мои слова мимо ушей.

— Покушались, скорее всего, на самого Игоря Евгеньевича. Он к тому времени стал не только преуспевающим бизнесменом, но и в политику сунулся. А вместо него грохнули всю семью: Милу, ее дочь, мать, тещу Игоря Евгеньевича и шофера. Так что человек он травмированный и со странностями.

— Ладно, не учи ученого, — буркнул я, подавляя желание напомнить Лике, что заносило порой ее, а не меня. Я-то отлично лажу с клиентами, особенно с теми, которым мы на фиг не нужны и которые нам жизненно необходимы.

Лика загнала «матис» на парковку, где уже стояло шесть или семь автомобилей. Мы выбрались из машины и двинулись к парадной лестнице, по которой спускался навстречу нам благообразный секретарь-референт Игоря Евгеньевича. Юношу в сером костюме звали Лешей, и, будучи самой любезностью, он предложил Лике понести ту часть ее фотошмоток, которые она не доверила тащить мне.