— Не знаю и знать не хочу. Это дурость, а не любознательность!

— Он сказал: «Знаете ли вы, как велико женское любопытство? Оно почти не уступает мужскому».

— Я догадывалась, что ты шизик, но не предполагала, что в такой степени!

— Вот и поговорили… — пробормотал я, осторожно заглядывая в следующий коридор, — звуки органа крепли и нарастали, мы, без сомнения, двигались в правильном направлении.

Коридор привел нас к лестнице, и, поколебавшись, я решил, что нам лучше подняться на второй этаж, чем плутать дальше по бесконечным переходам. Лика попыталась возражать, но я, не желая тратить время на препирательства, начал подниматься по ступенькам.

Звуки органа становились все громче, безошибочно указывая нужное направление. Мы прошли еще один коридор и оказались на неширокой, похожей на балкон галерее, опоясывавшей просторный, центральный, по-видимому, зал особняка.

— Мы сами себя загнали в ловушку, из которой не выбраться… — скорбно сказала Лика.

Я не ответил, ослепленный ярко-лимонным светом, оглушенный зловещим болботанием, усиленным и искаженным высоким полукруглым сводом зала.

— Уип-пур-вилл… Уип-пур-вилл. Уип-пур-вил, Шуб-Ниггурат! Нгхок-нгхор-нгар-лар, Ньярлатотеп! Ийи-ийя фхтаги-нгах, айи Йог-Сотот! Йгнай-иих! Йяа Хастур кф'айяк'вулгтмм, вугтлаглн вулгтмм! Цатоггуа, мгрибхи мбаг!.. — шептал, шипел и гремел, повышаясь временами до оглушительного рева, голос черного мага.

— Саня, пойдем отсюда! — Лика потянула меня за руку, но я вырвался и шагнул к ограждению галереи, мельком отметив, что оно набрано совсем недавно из балясин заводского изготовления.

Заглянув в зал, я прежде всего увидел начерченное алой краской кольцо. Оно располагалось в центре квадратного зала и было поделено алыми радиусами на равные части. В основании каждого радиуса стояла золотая скульптура. Их было двенадцать, и в двух из них я узнал несчастных грибников, стоящих напротив друг друга. В середине кольца, на пересечении алых линий, возвышался треножник с чашей, из которой поднималась белесая струйка дыма.

В дальнем конце зала, посреди малого, нарисованного голубой краской кольца стоял черный маг, державший в руках хрустальную сферу, мерцавшую всеми оттенками желтого, оранжевого и красного. Слева от него, в зеленом кольце, стоял господин Мамелюкин, лицо которого напоминало гипсовую маску. Всю противоположную стену зала занимал орган, подле которого толпились парни в камуфляже, скрывавшие фигуру музыканта.

— Какое-то ритуальное действо… — пробормотала Лика, выглядывая за балконное ограждение.

— По-моему, это больше похоже на постановку любительского театра, — возразил я. — Причем хорошим вкусом художник-постановщик не отличается.